«Думали, буду эскортницей либо сопьюсь»: как визажист из Фершампенуаза стала красить Оксану Самойлову и зарабатывать миллионы

— Я из маленькой деревни Фершампенуаз. Все думают, что это Франция, но это не Франция, к сожалению, это недалеко от Челябинска. Когда я в школе училась, почему-то мало кто в меня верил. Все думали, что я буду либо эскортницей, либо сопьюсь. И когда у нас был выпускной, я сказала: «Вы меня еще по телику увидите».

Так начинается интервью Кристины Murmyau — визажиста из Челябинской области, которая всего за пару лет стала, как говорят в этой сфере, сelebrity makeup artist: ее приглашают делать макияж для певицы Мари Краймбрери и бьюти-блогера, жены рэпера Джигана Оксаны Самойловой — на их свадьбу.

Интервью уроженки Фершампенуаза вышло на YouTube-канале Натальи Шик — основательницы косметического бренда из Сибири. Она, как и Кристина, родилась и начала свою карьеру в российской глубинке.

После школы Кристина, как и многие ее одноклассники, переехала из Фершампенуаза в Челябинск и поступила в вуз. Родители прочили ей карьеру архитектора, но она выбрала иной путь — Русско-британский институт управления (теперь вуз называется по-другому. — Прим. ред.). Учеба ее не особо интересовала, но на заочку перейти не разрешали родители. Они вообще были строгими с дочерью.

— На первом курсе я училась и тусила. В деревне такой возможности не было — у меня очень строгие родители, и когда друзья только выходили на улицу в 11 вечера, мне в 9 уже нужно было быть дома. Поэтому в Челябинске я решила оторваться. Помню, что на день рождения папа мне подарил пятый айфон. Я его так хотела! И в первый же вечер я его потеряла на очередной тусовке. Чтобы не расстраивать папу, я взяла такой же телефон в кредит. Это был мой первый кредит. Чтобы его отдать, я устроилась в BMW-сервис, варила там кофе два или три месяца и отдала этот заём.

На следующий год у Кристины сильно заболевает отец, семья остается без средств к существованию. Студентка (тогда она была на втором курсе) начинает оформлять и красить брови всем своим знакомым девушкам. Одна из клиенток сделала восторженный пост-отзыв, который увидели несколько тысяч человек.

— На втором курсе у нас сильно заболел папа, который в основном и обеспечивал нашу семью. У меня, помню, не хватало денег даже на проезд. И я начала делать брови своим подружкам. Покупала краску «Эстель» за 100 рублей. Нигде не училась, сама разводила эту краску, и неважно, какие волосы были у клиента, у меня все уходили с такими большими черными бровями. Я еще их подчеркивала белым консилером. Мне они говорили: «Кристин, не ярко?» — а я отвечала, что так и должно быть. В какой-то момент я сделала такие брови девушке, у которой во «ВКонтакте» было 5 или 6 тысяч подписчиков, ей понравилась моя работа, и она написала пост: «Девчонка делает идеальные брови». И после этого у меня в день по 5, по 7 человек было. Я делала всем одинаковые черные моноброви за 150–200 рублей. Но если ко мне ходили, значит им нравилось.

Я начала зарабатывать и покупать косметику, чтобы начать делать макияж. Но денег на нормальную косметику всё равно не хватало, поэтому я на «Авито» продала свое кожаное пальто с соболиным мехом и на полученные 13 тысяч рублей купила косметику. Тогда я уже делала образ за 1500 рублей — прическу с большим начесом и макияж. Ко мне ходили выпускницы, я их принимала на балконе.

После окончания вуза Кристина перебралась в Москву. Она бы сделала это раньше, но были неуверенность и страх, а также сложности с тем, чтобы накопить деньги на переезд. Даже с приличным заработком Кристина большую часть денег спускала на одежду — сама себя она не стесняясь называет транжирой. До переезда еще предстояло найти свой стиль, а это для девочки из деревни было непросто.

— Поскольку я самоучка, мне было сложно найти свой стиль. Все было такое яркое, блестки. Но душа у меня к этому не лежала. Первый скачок в профессии у меня был после мастер-класса Сердара Камбарова. Я помню, как он сказал: «Чтобы женщине быть сексуальной, необязательно делать это всё [яркий макияж], достаточно подчеркнуть естественную красоту». У меня после этого и работы поменялись, и число подписчиков начало расти. Но косметики у меня было очень мало — девочки-визажисты удивлялись, как я работаю с таким количеством косметики. Ну ничего, через год у меня ее было больше всех.

— На Москву я копила три года, 700 тысяч рублей. В первый месяц после переезда заработала столько же. Мне было страшно переезжать. За пару месяцев до отъезда я уже поставила в шапке профиля инстаграма (соцсеть запрещена в РФ) «Визажист Москва». У меня уже тогда было тысяч 37 подписчиков. В первый же день я начала работать, и у меня не было ни одного выходного — целый год. Вообще в Москве моя жизнь разделилась на до и после. Всё, что было в Челябинске, у меня стерлось. Скоро будет два года, как я живу в Москве, и это самое лучшее время в жизни. Сейчас я хочу чуть меньше работать, чуть больше делегировать. В последний раз летала в Иркутск проводить мастер-класс и упала в обморок. Но мастер-класс я провела. Но организм мне уже кричал: «Отдыхай!»

В Москве я начала работать в студии с другими девочками. У них макияж стоил 3500 рублей. Это было полтора года назад. А я поставила сразу шесть тысяч. Чем дороже макияж, тем проще клиент. Уйдут одни клиенты — придут другие. И только сейчас они поставили ценник 9 тысяч рублей. Я сказала: «Аллилуйя!» Эта внутренняя неуверенность многих пугает. У меня сейчас в студии 15 тысяч стоит макияж, и если я чувствую, что устаю, то повышаю ценник. Меньше, чем за 40 тысяч, я не выйду из студии, не буду собирать чемодан косметики.

Перед свадьбой Оксаны Самойловой Кристину пригласили на съемку для ее бренда, линии косметики Sammy Beauty.

— Я приехала к ней вместе с мастером по волосам. Оксана Самойлова зашла и говорит, что ненавидит, как ее красят, о том, что ее все уродуют. Я, конечно, испугалась. У меня тряслись руки, когда я ей рисовала стрелки. Но потом она посмотрела в зеркало и сказала: «Кажется, это самая идеальная стрелка в моей жизни. У тебя есть вероятность красить меня на свадьбу».

В итоге так и произошло, Кристину пригласили делать свадебный макияж, но из-за путаницы с адресом проведения торжества (она уехала на такси в другую сторону Москвы) всё чуть не закончилось катастрофой — визажист опоздала к Оксане Самойловой на час.

— Я уже еду в такси и читаю все молитвы — хоть бы меня не убили там. Захожу, мне показывают картинку, как должно быть. Я сделала, а Оксана говорит: «Я ненавижу светлые тени». А на картинке они были. В итоге я сделала темнее. Мне потом писали, что я ее накрасила так же, как красила бы себя. Но я работала четко по запросу. Просто мы с ней одного типажа, да и клиент в основном выбирает себе визажиста, который ему самому импонирует. Из звезд я еще красила Мари Краймбрери, а вообще много приходит ко мне блогеров, красила недавно певицу из Казахстана.

Для Оксаны Самойловой макияж стоил 60 тысяч рублей. А вообще в студии у меня макияж стоит 15 тысяч рублей, если с выездом, то 40 тысяч. Сколько я зарабатываю в месяц? Честно, никогда не считала. Я знаю, что трачу примерно миллион. Зарабатываю больше. Самую большую сумму я заработала в этом декабре — 3,5 миллиона рублей. Это мастер-классы, онлайн, реклама, макияжи.

— У меня хейтеров вообще нет, пишут только часто, почему я не сделаю себе грудь. Мне кажется, это выглядит красиво и дорого. Мне эти «бидоны» не нужны. Или, бывает, спрашивают: «Как она дышит через свои маленькие ноздри?» Нос я себе делала два раза. Я когда была маленькая, родителям говорила: «Как только у меня появятся первые деньги, я сразу сделаю себе нос». Первый раз мне сделали нос, как у Волана-де-Морта, были очень маленькие ноздри.

— Почему именно Мурмяу?

— Честно, я не знаю. У меня еще в школе было несколько страниц во «ВКонтакте» под разными именами, и там были «Мур», «Мяу». Так и осталось «МурМяу». Вообще это и про макияж, потому что в Murmyau есть mua (makeup artist).

Кристина переехала в Москву с парнем, но он, по ее словам, не вывез». А теперь у нее так много работы, что времени на личную жизнь не остается. Но всем подаркам, которые она делает сама себе сейчас, предпочла бы любовь.

— Каким он должен быть? Добрым. И зарабатывать больше, чем я. Он должен быть очень семейным, потому что я однолюб. Хочется, чтобы кто-то уже подарил «ролексы» (улыбается). Но если выбирать между всеми этими покупками, конечно, любви хотела бы больше. И сколько бы я ни делала себе «карт желаний», у меня там сбывается всё материальное, а духовное — нет. Может быть, я еще не готова, потому что вся моя энергия направлена на работу. Но я верю, что есть мужчины сильнее меня.

Как макияж может поменять любую девушку и женщину — посмотрите в нашем материале. Чем заменить MAC, Shiseido и другие ушедшие бренды — читайте тут.