«По бензину мы оказываемся на грани»: эксперты — о последствиях атак украинских дронов на НПЗ в России

В начале весны участились атаки украинских дронов на нефтеперерабатывающие заводы в России, включая очень крупный Нижегородский НПЗ. Мы спросили экспертов по энергетической безопасности, могут ли такие нападения сказаться на количестве бензина и дизтоплива, а также на их цене как на бирже, так и на АЗС. Тем более, что скоро в стране стартует посевная кампания и возрастет активность автомобилистов-частников. А минувшей осенью мы уже сталкивались с приостановками продажи топлива. Специалисты заявили, что считают сейчас ситуацию серьёзной, но еще далеко не критичной.

Эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков отмечает, что беспилотные атаки на НПЗ в первую очередь бьют по бензиновому производству.

— Дизтоплива мы производим примерно в два раза больше, чем потребляем на внутреннем рынке, половина дизеля экспортируется, поэтому при снижении объемов производства мы просто те объемы, которые раньше экспортировали, перенаправим на внутренний рынок, — объясняет он. — А вот с бензином всё сложнее, его мы производим примерно столько же, сколько потребляем. В обычное время около 90% произведенного за год бензина реализуется на внутреннем рынке, только 10% экспортируется.

Эксперт отметил, что в марте удару подвергся завод «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез», где была авария в декабре, которая заявлялась как следствие технических проблем.

— А этот НПЗ производит примерно 10% российского бензина в стране, и получается, что когда он не работает, мы оказываемся на грани и получаем бензина столько же, сколько и потребляем, — объясняет Игорь Юшков. — Там есть небольшие излишки за счет того, что автомобильный сезон не начался. Но он стартует во второй половине апреля — начале мая. Спрос на топливо и бензин возрастет, и мы будем на грани.

Рынок бензина острее реагирует на любые недостачи, и специалист предполагает, что поэтому государство превентивно запретило экспорт именно его, а не дизтоплива. В качестве запасного варианта при неблагоприятном сценарии Игорь Юшков видит возможность перерабатывать топливо в Белоруссии.

— У них недозагружены два НПЗ, так как против них ввели санкции, запретив поставки белорусских нефтепродуктов на европейский рынок, — поясняет эксперт. — Они часть нефтепродуктов перенаправили через Россию, через порты Ленинградской области на экспорт в третьи страны, но при этом, видимо, сократили еще и переработку. Поэтому могут увеличить ее, и мы можем направлять им нефть на переработку, платить деньги за услугу, соответственно, забирать топливо.

Игорь Юшков считает, что атаки украинских беспилотников носят предметный характер, их цель — нарушить обеспеченность бензином гражданского населения и бизнеса России.

— Украина с начала года целенаправленно бьет по системе хранения топлива и по НПЗ: мы видели удары и по Туапсе, и по Волгограду («Лукойл»), и по Нижнему Новгороду, хотя НПЗ сейчас находился в ремонте и не работал на полную мощность. Они решили его добивать, я думаю, прекрасно понимая, насколько важно это предприятие с точки зрения обеспечения бензином. Это крупнейший в России производитель именно бензина. И обязанность государства — защищать эти заводы.

Звучащие предложения самим НПЗ работать над безопасностью своих объектов Игорь Юшков считает несерьезными:

— Что они могут? Какие-то, может быть, «дронобойки» купить? Да, но это работает против коптеров, которые диверсанты из кустов будут запускать, но не против дронов самолетного типа. Защищать от них должны уже полноценные системы ПВО, а компании, естественно, не могут купить себе установку ПВО, это монополия государства. И в этом плане нефтяные компании свою работу делают: они в том числе войска обеспечивают топливом, и теперь войска должны обеспечить безопасность нефтяников.

Ситуацию на топливном рынке Игорь Юшков называет напряженной.

— Всё, что находится в 1000 км от линии фронта — всё в зоне риска, и нужно защищать стратегические объекты. Конечно, украинцы рассчитывают не на то, что российские танки встанут без топлива. Танки работают на дизеле, а на бензине ездят в основном гражданские автомобили, — отмечает он. — Логично предположить, что у них цели не военные, а, скорее, политические: создать дефицит бензина на внутреннем рынке и за счет этого раскачать критическое недовольство в российском обществе.

Однако рост цен на российских АЗС эксперт не считает реалистичным сценарием в ближайшей перспективе:

— Дефицит бензина, если он случится, вызовет сначала рост цены на бирже, а не в рознице. То есть люди этого сначала не увидят, а в дальнейшем всё будет зависеть от государства, как оно будет договариваться с нефтяными компаниями, как обеспечит нужный импорт из той же Белоруссии. Поэтому здесь и сейчас подорожания топлива на АЗС ждать не нужно. Главное — быстро восстанавливать и защищать НПЗ.

Директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов считает, что паника в большей степени разгоняется искусственно, потому что реальные последствия от беспилотных атак не настолько велики.

— Я пока был бы аккуратен в оценках, потому что да, нанесены удары по НПЗ, да, в Нижнем Новгороде и Рязани есть определенные повреждения, но на самом деле санкции и технологические ограничения нефтепереработке нанесли больший ущерб, чем дроновые атаки, — объясняет он. — И авария на Нижегородском НПЗ (в прошлом году. — Прим. ред.), связанная с проблемами с импортным оборудованием, имела более тяжелые последствия, нежели удар дроном. Поэтому пока я всё-таки оцениваю масштаб технологических проблем как не слишком значительный.

Парализовать отрасль такими нападениями, по мнению Константина Симонова, непросто:

— У нас много перерабатывающих мощностей, и нанести реальный чувствительный удар нашей переработке всё-таки сложно. Да, у нас основные НПЗ в европейской части России. Если мы говорим про зону поражения 1000–1100 километров, туда попадает большое количество объектов нефтепереработки, нефтехранения. К этому нельзя относиться легкомысленно. Но говорить о том, что Украина сможет нанести серьезный удар по переработке, что это вызовет дефицит бензина, что в стране вырастут цены на топливо — это явное преувеличение. На это, кстати, и рассчитано. Это больше психологическая атака нежели реальный удар по переработке.

Введенный ранее запрет на экспорт бензина Константин Симонов считает мотивированным, в том числе рисками подобных атак.

— У правительства есть план Б, и запрет на экспорт бензина, я почти убежден, введен на основании анализа последствий как раз технологической аварии на Нижегородском заводе. Это вовсе не было предвидение, что вот сейчас дроны полетят в НПЗ, и мы вот заранее ввели запрет. Нет, я думаю, что технологически Нижегородский НПЗ — это крупное предприятие, которое производит 8–10% бензинов в стране. Объем экспорта бензина у нас 10% от производства. И вот такой и был мотив: давайте подстрахуемся и введем запрет на экспорт бензина. Дизель у нас вывозится весной и летом в гораздо больших объемах. И в этом плане у правительства есть вариант на случай дефицита (если предположить такой сценарий) — ввести ограничение на экспорт и дизеля.

Константин Симонов полагает, что атаки могут нанести не прямой, а косвенный ущерб экономике.

— Самое неприятное последствие — это ограничение поставок нефтепродуктов за рубеж, что тоже чувствительно, кстати, — продолжает он. — Потому что это налоги, это поступления в бюджет, это тоже на нас скажется. Я вовсе не сторонник идеи, что это комариный укус и ерунда. Это имеет последствия для экономики, но они не такие катастрофичные, как многие пытаются изобразить. В этом плане массового дефицита топлива на внутреннем рынке и резкого роста цен не будет. Пока никакой паники нет.

Кроме того, по мнению эксперта, такие удары продлятся недолго.

— Я думаю, что это специально под выборы президента сделано, и думаю, у Украины вряд ли есть возможность с такой высокой интенсивностью дроновые атаки продолжать. Но это в любом случае вопрос, и к нашим системам ПВО тоже, и в этом плане надо крупные заводы прикрыть, — резюмирует он.

Напомним, 12 марта дроны прилетели сразу в девять регионов России. Очередная массовая атака случилась в ночь на 13 марта. Эксперты считают, что ПВО не всегда эффективна против дронов. Военный специалист оценил возможность беспилотной атаки на челябинские предприятия: от нас до линии боевых действий — менее 2000 км по прямой.