«Куда ему еще было идти?» Как сестра пропавшего на СВО челябинца бьется с военными за выплаты и статус брата

— Пока он сидел в колонии, у него жена трагически погибла — была у матери в Архангельском, дом сгорел. Дочку взяла под опеку сестра погибшей. Когда освободился, не мог в своей квартире находиться один, там всё напоминало о прошлой счастливой жизни. Он постоянно ко мне приезжал после работы, — рассказывает сестра пропавшего на СВО военнослужащего Ольга Ершова. — Он уже тогда себе втемяшил в голову: «Пойду на СВО, пойду на СВО». А куда ему еще идти?

Ольга Ершова — родная сестра участника спецоперации из Челябинска Владимира Осмакова. Пока брат выходил на связь с фронта, она билась за его зарплату: почему-то вместо положенных 200 тысяч военнослужащий получал только 42 тысячи рублей. А с декабря появилась еще одна проблема — отыскать солдата, который не вернулся с боевого задания. Парадокс, который дает хоть и слабую, но надежду: в одной войсковой части считают его пропавшим без вести, во второй — живым.

46-летний Владимир Осмаков в феврале прошлого года вышел из колонии, куда попал за кражу. На гражданке найти себя не смог — жизнь фактически нужно было начинать заново: супруга погибла на пожаре за год до его освобождения, дочку забрали родственники жены. В мае он пошел в военкомат и подписал контракт с Минобороны на участие в спецоперации. Дубликат банковской карты отдал сестре — чтобы она снимала часть денег и отдавала дочке. Но вот по сумме, которую перечисляли бойцу, с самого начала возникли вопросы: вместо прописанных в контракте 200 тысяч в месяц, военнослужащему до сих пор приходит 42 тысячи рублей.

Поначалу Владимир Осмаков сам пытался решить проблему с выплатами — в конце концов, в начале контракта его перебрасывали из части в часть, и документы могли потеряться. В Минобороны военнослужащему отвечали, что нарушений нет. В итоге в июле он со своими обращениями дошел до Владимира Путина, но запрос перенаправили в Минобороны, и круг замкнулся. Осенью сестра контрактника написала в прокуратуру России, и это, казалось, принесло результат (ответ ведомства есть в распоряжении редакции):

— Уже почти как год ему не приходят положенные выплаты, кроме оклада в размере 42 тысяч рублей. Прокуратура Чебаркуля вышла в войсковую часть с проверкой. Проверили и нашли нарушения по выплатам. Сказали, что деньги выплатят и меня уведомят. Два с половиной месяца прошло, а денег как не было, так и нет. В марте я повторно отправила обращение в прокуратуру РФ свое обращение, — рассказала Ольга.

В декабре прошлого года к неразберихе с выплатами прибавилась куда более серьезная проблема — Ольге Ершовой позвонил сослуживец Владимира и сообщил, что ее брат не вернулся с боевого задания. Это было на Авдеевском направлении, где он служил в штурмовой группе в составе 30-й отдельной мотострелковой бригады (базируется в Самарской области). Запросы в Самару не дают определенных ответов, продолжила Ольга:

— Сослуживец сказал, что брат, скорее всего, уже не вернется. Я спросила у него, что мне делать. Он ответил, чтобы шла в военкомат и чтобы они делали запрос о том, где он и как. 29 декабря они сделали запрос, а ответа до сих пор нет. Сама я периодически тоже звоню в Самару. Недавно мне ответили, что с 11 декабря 2023 года в войсковой части № 45863 мой брат числится как без вести пропавший, но в «плохих» списках его нет. Это значит, он не числится в списках военнопленных, раненых или убитых.

А в марте этого года после запроса в военное следственное управление СК выяснилось, что Владимир зачислен в списки части в Чебаркуле и сейчас имеет статус действующего участника СВО.

— Мне говорят, что он на боевом задании и нужно подождать, пока вернется, — продолжила сестра пропавшего бойца. — Получается, что везде, куда я обращалась, мне дают разную информацию о моем брате, а чаще одни отписки. А я до сих пор в поисках.

Юрист компании «Филатов и партнеры» Максим Белобров напомнил, что после Указа президента об объявлении частичной мобилизации заработная плата всех военнослужащих составляет от 195 до 220 тысяч рублей в месяц. Такое же довольствие и у добровольцев, которые заключили контракт с Минобороны (в случае героя нашей публикации). Эксперт посоветовал родным обратиться в главную военную прокуратуру или суд.

— Поскольку факт невыплат проверкой прокуратуры подтвердился, есть несколько вариантов решения проблемы: обратиться с заявлением о невыплатах к вышестоящему командованию в военный округ, к которому относится часть военнослужащего, а также в Министерство обороны РФ. Повторно обратиться с жалобой в прокуратуру, которая проводила проверку, а еще лучше в Главную военную прокуратуру в связи с неисполнением предписания надзорного органа. И в конечном варианте в суд, — объяснил Максим Белобров. — Также необходимо обратиться к командованию части по вопросу местонахождения военнослужащего (где он проходит службу) и уточнения его статуса: числится он действующим военнослужащим и / или без вести пропавшим или погибшим.

Кстати, касательно региональных выплат в случае с Владимиром Осмаковым всё сработало как часы — он получил «губернаторские» после заключения контракта и еще 50 тысяч рублей по линии соцзащиты, когда приезжал в отпуск.

Владимир Осмаков — не первый участник СВО, у которого возникли проблемы с выплатами за участие в спецоперации. Похожая ситуация возникла у мобилизованного из Челябинска, которого по ошибке зачислили в часть Чечни и восемь месяцев платили низкую зарплату.

Все материалы о спецоперации на Украине можно прочитать в специальном разделе 74.RU.