«Приходят с детьми — винят весь мир». Заведующий «Айболитом» — о телефонной зависимости мам, вопиющих травмах и работе на износ

В этом году амбулаторно-хирургическому отделению «Айболит» Центра охраны материнства и детства г. Магнитогорска исполняется 50 лет. Мы побывали в отделении и поговорили с заведующим Дмитрием Каплиным.

Дмитрию Каплину 42 года, он выпускник Башкирского государственного медицинского университета, в Магнитку переехал в 2016 году, до 2020-го работал врачом — детским хирургом в «Айболите», затем возглавил отделение и круглосуточный травмпункт.

В кабинете Каплина без изысков: стол, два кресла, на столе, внезапно, потрепанный томик «Анны Карениной».

На разговор с нами у заведующего есть полчаса, дальше — снова пациенты. Дмитрий Каплин признается, что является настоящим трудоголиком, вся его жизнь — одна работа, правда, любимая. В «Айболите» он проводит по 365 часов в месяц. Врачей в отделении не хватает, поясняет доктор, поэтому медики вынуждены принимать до 130 пациентов в день, что в разы превышает плановую нагрузку. Снизить ее пока невозможно — укомплектованность отделения кадрами всего 26 %. А дети — народ активный, травмы получают в любое время года, «Айболит» работает в режиме 24/7/365.

— Кадровый дефицит — самая главная проблема отечественного здравоохранения в целом и нашего центра в частности. Катастрофическая ситуация сложилась. Молодые специалисты в Магнитогорск едут неохотно, остаются в больших городах — Тюмень, Челябинск, Москва, Сочи, Санкт-Петербург, — говорит Дмитрий Каплин. — У нас в связи с мобилизацией уволился молодой доктор. 28-летний травматолог, который только пришел, год отработал, много работы на себя взял, благодарности пошли. Уехал, покинул Россию. Бронь была, но это его личное решение. В этом году коллектив ЦОМиД простился с замечательным доктором, ушел из жизни Алексей Рубан (травматолог-ортопед скончался в сентябре. — Прим. ред.), что, безусловно, тоже сказалось на обеспеченности врачами. На пенсию ушла Елена Манаенко, врач — травматолог-ортопед, которая заслужила огромное уважение среди коллег и пациентов. Но мы работаем в этих сложнейших кадровых условиях, справляемся, оказываем помощь всем детям.

Сейчас в «Айболите» 3 действующих специалиста, 2 работают по совместительству. Это хирурги, рентгенологи, травматологи-ортопеды, рентгенолаборанты. Стаж большинства врачей — не менее 15 лет, есть врачи практикующие по три и более десятилетия, только в «молодой крови» отделение всё равно нуждается не первый год, начинающим специалистам готовы предоставить все условия, включая собственное жилье.

— Техникой больница «нафарширована», мы очень ждем молодых специалистов, ждем новый выпуск Южно-Уральского медицинского университета, всячески сотрудничаем с ними. У нас всем приходящим молодым специалистам выдают квартиры по соцнайму. Через 10 лет они имеют право получить ее в собственность, — отметил Дмитрий Каплин. — Это не какие-то там квартирки, а хорошие двух- и трехкомнатные квартиры. Это, однозначно, хорошее жилье.

Но даже в условиях колоссального кадрового дефицита в «Айболите» добились сокращения очередей, отмечает Каплин.

— Это стало возможным благодаря тому, что мы разделили потоки пациентов. До 12 часов дня идет прием пациентов в кабинете повторного приема, тех, кто проходит лечение. Профилактические осмотры детей разных возрастов проводятся после обеда, — рассказывает руководитель. — Время ожидания приема сократилось до 20–25 минут, не более. Ускоряет процесс приема новый цифровой рентгеноаппарат. Рентгеновский снимок в режиме реального времени появляется на мониторе в кабинете приема врача. Рентгенолаборанту не нужно вставлять пленку в кассету, потом идти проявлять, ждать, пока пленка высохнет, потом нести ее врачу.

Основные пациенты «Айболита» — дети от 6 до 16 лет. До пубертатного периода — время высокого травматизма, объясняет заведующий, и это нормально: мир познается, опыт набирается, в том числе и с помощью набитых шишек и переломов.

— В школах очень часто дерутся, на улице падают, это было, есть и будет. К слову, хотелось бы спасибо сказать тем, кто в этом году придумал построить низкие горки в ледовых городках. Это для нас очень большой плюс, — отметил врач. — К нам дети приходят и жалуются, что «на Курантах» невысокие горки, а мы этому радуемся, потому что с низких горок безопаснее падать, как никогда в этом году мы спокойно пережили новогодние каникулы, за 10 дней прошло где-то 450 человек, но все травмы обычные, не было таких переломов, как в те годы, когда были большие горки в зимних городках.

Вопиющими для врачей являются травмы малышей до года, которые поступают в отделение ежедневно.

— У меня работают медсестры, стаж которых 50 и более лет, так вот они говорят, что в 70–80-е годы прошлого столетия чтобы ребенка в возрасте до года привезли в травмпункт — это был какой-то нонсенс. Мы сейчас видим такое каждый день. Это недосмотр. Роняют детей, то на стиральной машинке она его оставила, сама побежала за полотенцем, а ребенок упал, — перечисляет Каплин. — То мамка уснула, малыш у нее упал с дивана, то она его оставила где-то на пеленальном столе, он упал, из сумок-переносок дети падают. Или еще вот так: налить себе горячий чай, посадить на руки ребенка и уткнуться в телефон. Ребенок берет кружку и — на себя, детей раннего возраста обжигают часто, где-то 3–4 случая в неделю стабильно. Это связано с интернетом, родители сидят в соцсетях все. Даже здесь, в очереди сидят в WhatsApp или во «ВКонтакте», а дети сами по себе бегают. Родители за ними не смотрят вообще. Мы возмущаемся каждый день. Не могу забыть случай, когда привезли малыша пяти месяцев с переломом затылочной кости. Ребенок ударился головой, потому что его уронили.

Еще одна болезненная тема для врачей — случаи домашнего насилия над детьми. Избитые взрослыми не часто, но попадают в «Айболит».

— Как правило, приходят мамы и говорят, что ребенка избил папа или отчим. Приходят папы или отчимы и говорят, что избила мама. В семье, когда возникают какие-то разногласия между супругом или супругой, страдает ребенок, родители пытаются сделать его средством воздействия на своего супруга и перетянуть на свою сторону, — считает Каплин. — Все спорные случаи детского травматизма передаются в юридический отдел больницы. В обязательном порядке их фиксируют и отправляют в две точки: в отдел по делам несовершеннолетних администрации города и в Следственный комитет.

Если с одними родителями алгоритм поведения врачам понятен, то другие, порой, заводят в тупик.

— Когда родители приходят с травмированным ребенком, они винят весь мир, виноваты все: школа, улица, трамвай не там дверь закрыл, лифт дверь закрыл и, естественно, — врачи, учителя. Но только не мама с папой, это такая защита, — говорит Дмитрий Каплин. — У меня был случай лет пять назад: пришла мама, у нее ребенок упал на улице, споткнувшись о бордюр, она говорит: «Дайте мне справку», я буду писать заявление. Я говорю: «На кого, на бордюр?» Да, я буду писать в администрацию, что бордюр не там лежал, понимаете. Вот до чего доходит.

При этом Дмитрий Каплин признается, что почти не запоминает пациентов. И считает это спасением.

— У человеческого мозга есть такая способность — забывать «плохое». Если мы всё это будем помнить, мы не сможем здесь работать, я вам клянусь! — говорит врач. — Любой случай вылетает из головы, да, я его запомню на 5–7 дней, но потом — всё. Я очень люблю свою работу вместе со всеми ее сложностями и большими нагрузками. Мы помогаем детям и будем помогать.