Поселок на пепелище: смотрим новые дома жителей, пострадавших от огненного шторма на юге области

Во время летнего визита в сгоревший Джабык, когда жители гадали о компенсациях, меня поразила картина: два мужичка с лопатами наперевес очищают фундамент сгоревшего дома, чтобы строить новый. Еще не ясно, дадут ли власти денег и сколько, но два Александра не ждут подарков судьбы и на вещи смотрят философски: мол, чем-нибудь помогут, а в остальном сами справимся. Этакий оазис оптимизма на фоне Джабыка, затянутого гарью и отчаянием. Поэтому в этот раз я первым делом поехал к их дому, чтобы узнать, вознаграждены ли Александры за несгибаемость духа. А вообще в Джабык мы отправились с опаской: пусть дома вроде бы построены, но делалось всё в такой спешке, что претензии к качеству неизбежны. И да, недовольные нашлись.

Одного из Александров я застал во дворе, где он разгребал оставшийся после пожара мусор, запас которого неистощим: сгоревшая часть Джабыка и сейчас напоминает неубранную стройплощадку.

— Я только металлолома на 78 тысяч сдал, — говорит хозяин.

Зато позади него — новый дом розоватого цвета: Александр говорит, чуть промахнулся с колером (хотел коричневый). Такие дома разбросаны по восточной части поселка и на фоне остаточной мрачности смотрятся весело, как белые грибы. Только я не пойму: это тот самый дом, что Александр начал строить еще в июле?

— Нет, этот подрядчики построили, — кивает он. — Сначала власти говорили, мол, кто хочет, пусть делает сам, вот мы и взялись. А потом сказали, что вместо денег все получат новые дома. Но поскольку мы уже начали стройку, то и ее довели до ума.

— Будет типа флигеля?

— Ну да, у нас семья большая.

Новый дом от государства площадью 60 квадратов Александр и его семья получили ещё 15 сентября, через полтора месяца после начала активных работ. Халтурно делали?

— Нет-нет, капитально, — отвечает он. — Внизу — цельный фундамент: тут одного раствора черт знает сколько. Стены из шлакоблока шириной 400 миллиметров, еще 100 миллиметров утеплителя.

— Вода, газ, отопление?

— Всё под ключ: пробурили новую скважину, сделали выгребную яму, котел поставили, газ протянули быстро: грубо говоря, в среду объявили о начале работ, к выходным уже дали. Не знаю, как там всё решалось, но если бы мы сами делали, месяц ушел бы только на согласование разводки труб.

— То есть вы довольны?

— Не, дом хороший. Вроде говорили, что по два миллиона выделят, я прикинул: тут на одни материалы столько ушло. Я бы сказал, дом миллиона три стоит. Но подрядчики, думаю, тоже не внакладе: компенсируют им налогами или контрактами.

— А мебель?

— Нам же по 100 тысяч на человека выделяли, у нас семья большая, так что хватило и на мебель.

Когда жилищный вопрос решился, мысли Александра заняли беды другого рода: на его обширном участке сгорело всё от бани до забора.

— Сгорели трактор, два автомобиля, снегоход, дорогой инструмент, десятки кур, шесть свиней, — перечисляет он, особенно расстраиваясь из-за снегохода. Говорит, с детства мечтал иметь такой, и недавно подвернулся случай купить. Но прожил «Буран» лишь три зимы, а теперь о снегоходе можно забыть: в приоритете — трактор, купленный пока в долг.

И, словно продолжая какой-то заочный спор, Александр добавляет:

— Вот все говорят, мол, страховать надо. А дом по моей, что ли, халатности сгорел? Я его, что ли, поджег? — горячится он.

Тетя Рая обживает новый дом и тоже выглядит довольной. Особенно она поражена расторопностью строителей:

— Ой, вы знаете, они же тут круглосуточно работали: вечером придешь — копаются, на рассвете — раствор замешивают. Как мураши: туда-сюда, туда-сюда.

Соседка Мария попросила ее не фотографировать, но о пережитом рассказывает охотно:

— Я на съемной квартире всё это время жила. Да, здесь же, в Джабыке. Как придешь на стройку, тебя начальник их встретит и обязательно начнет объяснять, как всё будет. С нами постоянно советовались: так лучше сделать или вот так. Нет-нет, домами мы довольны. Мы в свой переехали 15 сентября, когда еще рабочие ходили: спим, а они ковыряются. Быстро сделали, ничего не скажу.

— А приятно было после двух месяцев скитаний зайти наконец в свой дом?

Мария задумывается:

— Ну, как сказать... Понимаешь, нет пока ощущения своего дома: всё непривычное и чужое. Ни одной своей вещи не осталось: вот гляди — даже одежда на мне вся чужая, кроме вот этих замечательных носочков, которые я во время пожара сгребла в пакет. Надо, чтобы время прошло...

Общая боль джабыкцев — это сгоревшие заборы. Говорят, администрация Карталинского района вроде бы обещала помочь, а часть жителей готова поставить ограды самостоятельно, если выделят хотя бы материалы. Но заканчивается октябрь, а «забористый» вопрос так и повис в воздухе. Мы обратились к главе Карталинского муниципального района Анатолию Вдовину, и он сказал, что ясности пока нет:

— Как такового обязательства поставить заборы не было, просто мы хотим это сделать, и если найдем внебюджетный источник финансирования, сделаем, если нет — увы. А желание есть и в Минстрое, и в нашей администрации.

Дома в Джабыке строили четыре подрядчика: «Трест Магнитострой», «Прокат Монтаж», «Строймеханизация» и «Мечта». Все дома похожи внешне, но отличаются по планировке и качеству материалов: например, где-то полы отделаны ламинатом, где-то — линолеумом. Особенных претензий к качеству домов не высказал никто, хотя мелкие придирки есть: в каких-то домах, например, ламинат положили слишком туго и он пошёл волной, в других, наоборот, оставили щели. Но сами жители говорят: это поправимая ерунда, главное — стены, фундамент, крыша. Впрочем, реальное качество домов покажет предстоящая зима.

Чуть хуже ситуация в соседнем селе Запасное, где построили шесть жилых домов. Еще летом с жалобами на застройщика к нам обратилась Тамара Николаева, потерявшая большой двухэтажный дом.

— Я знаю, что в Джабыке строят хорошие компании, а нам дали какого-то непонятного подрядчика: он фундамент криво сделал и сбежал, — чуть не плакала она тогда.

В итоге дом площадью 100 квадратных метров ей построила компания «Проект Монтаж», и хотя он меньше прежнего жилища, Тамара Ивановна считает это хэппи-эндом.

— Я как вспомню... — говорит она. — У меня же в день пожара просто истерика случилась, я говорить не могла, меня от слез колотило, а Текслер меня так обнял и сказал: «Тамара Ивановна, я постараюсь компенсировать вам ущерб, насколько это возможно». И всё, что он обещал нам сразу, сделано. Конечно, мы довольны. Да, не такой большой дом, ну что теперь?

Незадолго до пожара у Тамары Николаевой случилась еще одна беда: сын упал с приставной лестницы и вырвал плечо так сильно, что в карталинской больнице два месяца решали, что с ним делать. И в тот страшный день на эмоциях она пожаловалась губернатору: сына залечивают в больнице, когда он так нужен здесь. В итоге с подачи Текслера Николая прооперировали в Челябинске, и сейчас он уже почти восстановился. Жаль только, что для решения обычного, в общем, вопроса пришлось использовать общение с губернатором.

Тамара Ивановна настойчиво просила зайти к ее соседке Людмиле, которая своим домом крайне недовольна. Людмилу мы не застали, но вскоре созвонились.

— Помоги, пожалуйста! — умоляла она. — У нас вот скважину бурили, бросили на полпути, всего восемь метров сделали. Вода пять минут идет — и перерыв. Ну, как стиральную машину включать? А еще эти бурильщики залили нам весь огород дизтопливом, я восемь ведер убрала и не знаю, куда выгребать эту загаженную землю — это страшно, плевок просто! И двор у нас неблагоустроенный: колдобин нам тут наделали своей техникой, мусор оставили, а кто это убирать будет?

Возмущена Людмила и качеством отделки дома:

— Ламинат весь скрипит, идешь по нему — как на качелях качаешься. Подрядчикам жалуешься, а они: всё нормально, уляжется. И дверь вот перекосило, вроде поправили, а ее опять перекосило. Насчет крыльца опять же: говорили, что плитку такую шершавую положат, а не положили. Просим хоть стойки поставить, чтобы мы крыльцо закрыли, так не ставят. А зимой у нас тут столько снегу бывает, заметет же! И что делать? МЧС вызывать?

Глава Карталинского района Анатолий Вдовин назвал претензии Людмилы необоснованными:

— Мы свою задачу выполнили: каждый дом благоустроен, есть вода, есть выгребная яма, есть необходимое оборудование. Эта женщина хочет, чтобы скважина была 12 метров глубиной, но если есть желание, пусть хоть 30 метров бурит. Там проводили замеры: насос работает беспрерывно час, там всё хорошо. Я поеду на место и посмотрю, но в прошлый раз никаких жалоб на залитый дизтопливом огород не было. Эта женщина звонит везде: то цемент не той марки, то не так положили утеплитель. Звонит президенту, губернатору... Туда постоянно комиссии выезжают, министр строительства. Она была недовольна маленькой выгребной ямой, хотя у нее стоят стандартные два кольца. Мы ее спрашиваем: а раньше у вас как было? Она отвечает: вообще не было, только уличный туалет. А почему тогда она уверена, что яма маленькая и что вода замерзнет?

Мы передали недовольство Людмилы помощникам губернатора Алексея Текслера и надеемся, что компромисс будет найден.

Жители Джабыка звонили нам и по другим поводам, например, дом Валентины Павловой уцелел, но остался без крыши. Вопрос о компенсации или ремонте решился не сразу, но решился. Выделили ей деньги и на новые двери, но тут вышла незадача: Валентина нарвалась на мошенника, который вместо полноценных дверей привез укороченные. «Такие только в баню ставить, да и то малы», — сетует она. Чеки женщина не взяла, а попытки решить вопрос полюбовно закончились угрозами со стороны афериста.

Многие пострадавшие по-прежнему непреклонны в своей оценке действий МЧС: дескать, не сделали всего возможного. Кто-то считает, что можно было спасти его машину, кто-то ставит в вину потерю дома. Критическим был и наш репортаж из Джабыка сразу после пожара, но впоследствии МЧС ответило на это негодование детальным рассказом, почему не удалось спасти более 70 домов: тогда, 9 июля, ветер был не только шквалистым, но и постоянно менял направление, а в Джабык пожар зашел сразу с шести сторон.

Джабык — село уединенное, и выехать из него можно только по грунтовым дорогам, а до села Париж — 20 километров довольно тряского грейдера. В этом году его планировали заасфальтировать, но работы до сих пор не ведутся. Построить там долгожданную для местных дорогу Алексей Текслер в августе пообещал президенту Владимиру Путину, с которым облетел сгоревшие территории. Однако ясности по трассе до сих пор нет: объявленный конкурс провалился из-за отсутствия желающих. Пока складывается впечатление, что к вопросу вернутся в лучшем случае весной.

Несмотря на качество дорог, Джабык популярен у дачников из Магнитогорска. На улице Мира я забрел на участок Любови Воронцовой, с которой встречался в прошлый приезд. Тридцать лет она приезжала сюда с детьми и внуками на лето, но потеряла всё, кроме чудом уцелевшей бани. И если прописанным в Джабыке сразу пообещали помощь, то с дачниками вопрос решался дольше.

— Нас не обидели, — рассказывает Любовь Воронцова. — 9 июля мы сгорели, 9 августа получили сертификаты, и по ним мы купили однокомнатную квартиру, а кто-то из соседей, я знаю, — целый дом. И мы очень благодарны! Знаете, когда мы бежали от пожара, то думали, что всё, конец. Казалось, что нам никто не поможет, и когда нам всё же выделили деньги, это было такое облегчение!

— А что с вашим участком?

— Он остался за нами, земля в собственности. Нам сказали: «Хотите — стройте заново». Но мы решили повременить. Может быть, внуки потом вернутся, а нам пока тяжело. Но спасибо всем, кто нас не забывал, кто помогал и поддерживал. Мы правда вам всем очень благодарны. Дай бог здоровья!

Проезжая напоследок мимо молочных зубцов новых джабыкских домов, я всё думал: стакан наполовину полон или наполовину пуст? Жители довольны домами, но дальше у каждого начинается своя зубная боль: кто-то остался без машины, кто-то — без хозяйства. И кто должен это компенсировать и должен ли — вопрос такой же сложный, как вечный спор правых и левых. Одним ближе капиталистическая идея, что человек несет ответственность за личное имущество сам, другие уверены, что государство для того и нужно, чтобы никто не оказался вдруг на дне жизни.

Вне зависимости от позиции, бросать жителей Джабыка именно в этой ситуации было бы преступно, и мы рады, что этого не произошло. В селе по-прежнему много мусора и горелого металла, но нет чувства брошенности.

Все материалы о страшных пожарах на юге Челябинской области летом 2021 года собраны в отдельный сюжет. Нам, кстати, очень понравилась реакция МЧС на шквал критики, который обрушился на ведомство после пожара. Места пожаров оценил и президент России Владимир Путин, правда, с вертолета.