Елена Подкопаева, директор частной некоммерческой школы «Исток»: «Я убеждена: надо выбирать не школу, а учителя»

Накануне Дня знаний корреспондент Mgorsk.ru встретилась с известным в Магнитке педагогом Еленой Подкопаевой. 26 лет своей жизни она посвятила государственной системе образования. Первая привезла в Магнитогорск систему Эльконина–Давыдова, несколько лет проработала в школах США, обучая американских учителей работе по новой системе преподавания. А когда система образования в России дала трещину, решила создать свою частную, но не коммерческую школу. Сегодня она не имеет ни прав предпринимателя, ни значимой помощи от государства, однако верит, что наши дети будут мудрее нас.

Почему при возрастающем количестве предметов уровень образования в России становится ниже? Чего не учитывает проект нового закона об образовании? На что мы делаем ставки и что рискуем при этом потерять? Об этом и многом другом – в интервью Елены Подкопаевой сайту Mgorsk.ru

– Елена Геннадьевна, какой смысл лично вы вкладываете в слово «образование»?

– Для меня образование – это прежде всего культура. Культура развития мышления, культура обучения общению и высказыванию своих мыслей, культура слова. Прежде всего это культура внутренняя, которая складывается через образование, основанное на совести и чести. Это умение вести себя, умение показать себя, умение увидеть и услышать того, кто рядом с тобой. Как педагог старой формации, воспитанный в системе образования Советского Союза, считаю, что наша классическая система была очень серьезной, чего не могу сказать о современном образовании. Поэтому немаловажным считаю еще и такой навык, как умение впитывать в себя те ценности, которые были наработаны многими веками и летами нашей истории. Если мы сумеем вернуть в наше общество этот навык, то сможем вернуть и то, что сейчас кажется навсегда утерянным.

– Вы верите в то, что современная система образования сможет восстановить утерянный навык подрастающим поколениям?

– В наших школах работает еще достаточно много учителей старой закалки. К тому же сегодня к людям возвращается вера – в светлое, в лучшее, в человека. Я много ездила по России, знакома со многими своими коллегами из самых разных городов и знаю многих учителей, которые сохранили желание давать детям только лучшее.

– Но смена поколений рано или поздно произойдет. И что тогда? А повышение квалификации для педагогов новым законом об образовании пока практически не предусмотрено.

– В новом законе об образовании еще очень много спорных вопросов, но, как бы ни было трудно в современных условиях, мы, ветераны образования, во всех городах России по-прежнему работаем с молодыми учителями. В моей школе работают молодые думающие педагоги. И к моей великой радости могу сказать, что сегодня в школы приходят в основном только те, кто действительно хочет работать с детьми. Таких педагогов всегда можно узнать по разговорам, которые в любой ситуации сводятся к одной теме – о школе, о детях. Есть еще одна категория выпускников педагогических вузов. Это те, кто не знает, куда себя деть на данном этапе своей жизни. Но в школах они долго не задерживаются. Поэтому, несмотря ни на что, я верю, что так было, так есть и так будет: в школах работают только истинные фанаты своего дела. И когда родители задают мне вопрос, в какую школу идти, я отвечаю, что не школу надо искать, а педагога, потому что, на мой взгляд, все в этой жизни упирается в личность. Ребенку, когда он приходит в школу, все равно, какие в ней стены, но ему очень важно, какой у него учитель: если урок и для ученика, и для учителя превращается в настоящее таинство, ребенок в любую школу будет бежать с радостью.

– Наверное, не зря говорят, что учитель начальных классов формирует основы мировоззрения ребенка. Если это так, то первый учитель очень сильно влияет на всю дальнейшую жизнь человека!

– Да, во многом это действительно так. Не зря символом педагогики в США является яблоко. Яблоко – это тот плод, который должен созреть для того, чтобы его вкус приносил радость окружающим его людям. И меня радует то, что в школу сегодня в основном приходят те молодые учителя, которые готовы отдавать ребенку душу. Зная некоторых молодых учителей нашего города, я могу с уверенностью сказать, что они стремятся формировать ребенка как личность. Вернее сказать, продолжать формировать, так как в семь лет ребенок как личность уже практически сформирован. Он уже обладает многими навыками и определенными чертами характера. И задача педагога – развивать то, что уже заложено семьей.

– Но не секрет, что в наших современных семьях далеко не всегда в ребенка закладывают только хорошее.

– Но и без помощи семьи вся работа педагога может оказаться напрасной. Часто бывает такое: учитель вкладывает в ребенка душу, открывает его через свои собственные эмоции, а ребенок возвращается домой, в свой социум, и не может понять, что вокруг него происходит: в школе ему говорят и показывают одно, а дома он слышит и видит совершенно другое. И у него происходит раздвоение. И здесь возникает задача для всей системы образования и каждого учителя в частности – помочь этому ребенку удержать в себе стержень, заложенный в него школой, научить его различать, что хорошо, а что плохо в той действительности, которая его окружает, и отбрасывать от себя все грязное и ложное. Это и есть та самая миссия учителя, которую он сам на себя возлагает. Она сегодня очень сложна и ответственна! И если ребенок увидит (а правильнее сказать – почувствует), что учитель ему тоже лжет, он озлобится и будет делать то, что посчитает нужным сделать под влиянием этого озлобления. К сожалению, взрослые часто лгут сами себе – из страха перед социумом, перед системой, перед начальником… И ребенок это тоже чувствует!

– И вы хотите сказать, что один педагог может изменить его мнение о взрослых?

– За годы моей работы в школе передо мной прошло очень много детей из самых разных семей. Были и очень тяжелые случаи. Но я встречаю этих детей, многим из которых сегодня уже по 40 лет, и радуюсь за них! Хотя, конечно, не могу сказать, что за всех. Потому что без тандемной работы учителя и родителей из ребенка, как ни старайся, не выйдет бриллиант. И именно в этом кроется основная причина того, что мы сегодня наблюдаем в нашем социуме. Родители должны понимать, что с первым криком ребенка родилась их старость. Какой она будет, зависит в первую очередь от них.

– А вам повезло в этом отношении?

– Очень. Мой отец, Геннадий Иванович Ершов, светлый, интеллигентнейший человек, интеллектуал, с детства вкладывал в меня такие понятия, как совесть, честь, порядочность и самоотдача во всех делах, за которые берешься. Я также преклоняю голову перед педагогами, у которых училась. Это Игорь Моисеевич Пимштейн, который пришел к нам в 65-ю школу совсем молодым учителем, и Людмила Игнатьевна Артеменко, которые преподавали у нас литературу. Они открывали в нас таланты! Я очень хотела стать артисткой, а они сказали мне: «Хочешь быть артисткой – иди в школу! Твое дело – педагогика!» И вот уже 33 года я благодарю их за эти слова, потому что очень люблю свое дело.

– Почему вы решили обучать детей по системе Эльконина–Давыдова?

– В 90-е годы, когда я близко познакомилась с ней, система Эльконина–Давыдова не была новой для нас. Ее начали создавать как систему еще в 1933 году! А в 1937 году впервые опробовали в российских школах. И самое потрясающей в ней то, что ее авторы – психологи, ведь педагогика и психология – это, на мой взгляд, неразрывный тандем. Почему педагог часто не может справиться с классом? Почему дети часто ненавидят своего учителя? Потому что учитель не знаком с психологией ребенка! Не зная ее, педагог никогда не получит положительного результата: он не понимает детей, они не понимают его. И педагог начинает гнуть свою линию силой: «Делай, как я!» А система Эльконина–Давыдова ориентирована на взаимопонимание между учителем и учениками. Она ставит во главу угла ребенка с его знаниями и опытом. При этом учитель выступает в качестве двигающей силы, которая способствует самораскрытию, самоанализу ребенка. В результате ребенок любого уровня развития понимает, что он значим в этом мире. Здесь никто не боится высказать свое мнение, и ответ на вопрос складывается в ходе обсуждения из многих мнений. Это отличает систему Эльконина–Давыдова от нашей ортодоксальной системы, где действует правило «делай по образцу». И не зря американцы мечтают забрать ее у нас.

– Но такую систему преподавания вряд ли возможно применить в обычной школе, где в классах не 10 учеников, а 30 и даже больше!

– Я работала в таких классах. И могу сказать, что уроки по Эльконину–Давыдову при большом количестве детей проходят еще интереснее. Класс разбивается на пары, на группы. Каждая группа приходит к своему мнению, группы высказывают свои общественные мнения, и в результате к общему мнению приходит весь класс! Только в групповой работе можно научить каждого ребенка высказать свое мнение и услышать мнение сидящего рядом, а в большом классе каждый имеет возможность высказать еще и общее мнение своей группы. А это еще интереснее! Методы и приемы этой системы можно использовать в любой программе.

Это уникальная система, и я рада, что новые стандарты обучения основываются на системе Эльконина–Давыдова.

– Но каждый ли учитель сможет вот так вдруг освоить совершенно новую для него систему?

– Да, учителю, который привык работать по классической программе, очень сложно перестроить свои привычки под систему Эльконина–Давыдова, научиться слушать и слышать мнение ребенка. Тем более что высший пилотаж такого преподавания – это когда учитель стоит в стороне, а дети, наученные правильному общению, ведут урок. Учителю остается только время от времени подправлять ход событий.

– Почему эта система так долго шла в наши школы?

– Потому что только сегодня взрослые начали понимать, что дети у нас растут совершенно иной формации, чем мы. В связи с этим назрела необходимость перестроить что-то не только в образовательной системе, но и в личности самого педагога.

– Но много ли найдется у нас педагогов, способных к столь быстрым изменениям в себе?

– Не много. Однако молодые учителя начинают работать в школах с чистого листа, и они идут на систему обучения второго поколения гораздо легче, чем педагоги с опытом. За ними, молодыми – будущее нашего образования.

– Что еще, на ваш взгляд, изменит новый закон об образовании в образовательной системе России?

– Будет введено углубленное изучение в старших классах некоторых определенных предметов. Для этого будут созданы профильные классы. И это правильно, потому что к моменту перехода в старшие классы ребенок должен уже четко представлять, что именно он хочет получить от этой жизни, в каком направлении он будет двигаться. А основой для этого служат начальные классы, в задачу которых входит найти в каждом ребенке что-то прекрасное – то, что он назовет своей областью познаний. К сожалению, эту единую линию преемственности от начала до конца обучения в школе мы потеряли где-то в начале 90-х годов.

– Вписывается ли в новую стратегию образования гендерное обучение?

– Только в том случае, если это будет грамотно разработано в виде современного института благородных девиц или кадетского корпуса. Школа сегодня имеет право выбирать ту или иную программу, придерживаясь обязательных образовательных планов, которое нам выдает министерство. Соответственно, чтобы добиться прекрасных результатов в гендерном обучении, необходимо разработать программы, учитывающие специфику образования девочек и специфику образования мальчиков. Думаю, если бы у нас появились такие школы, то уменьшилось бы количество безответственных матерей и отцов. Тем более что у нас уже есть положительные примеры работы кадетских корпусов.

– В Интернете можно прочитать большое количество негативных отзывов о новом федеральном законе об образовании. Например, главным концептуальным недостатком нового проекта юристы АЮР считают неверно определенный предмет регулирования, а именно отношения по «оказанию образовательных услуг». По мнению АЮР, такой подход приведет к фактическому переходу образовательных отношений из сферы публично-правового к частному правовому регулированию. Что вы думаете по этому поводу?

– Да, новый закон об образовании во многом основан на коммерции по принципу: хочешь получить больше – плати. Таким образом, коммерциализация образования направлена главным образом на еще большее вынимание денег из карманов родителей. А что делать детям из малообеспеченных семей? Как мы учитываем их право на образование? К сожалению, чиновники от образования редко бывают в сельских школах и в школах малодоходных районов России. Если бы они там побывали, то поняли бы, что ставить образование на коммерческую основу ни в коем случае нельзя! Потому что талантливые дети далеко не всегда выходят из богатых семей. Как талантливому ребенку из малообеспеченной семьи поступить в престижную гимназию или лицей, где с ним будут работать прекрасные педагоги? При коммерциализации образования учитель превратится в урокодателя, работающего по принципу: не понял – твои проблемы! Этого нельзя делать! Я считаю, что это толкает учителя на аморальные поступки! Поэтому в данном вопросе у педагогов и у чиновников от образования много разногласий.

Хочу еще сказать об общем содержании закона. В том варианте, в каком он существует сегодня, много говорится о том, что мы, учителя, должны делать, чего не должны делать, какие предметы должны преподаваться в школе и как они должны преподаваться. А на мой взгляд, в законе об образовании должны четко проговариваться положения о кадрах образования, о приемах, подходах и методах работы в школах, о поддержке педагогов. Особенно талантливых. К нашей радости сейчас стали проводить такие конкурсы, как «Учитель года». Но ведь принять в них участие, а тем более победить могут немногие. А надо сделать так, чтобы поощрить можно было каждого достойного учителя. Но финансовая сторона педагогики загнана в угол. Однако при ставке учителя в пять-шесть тысяч он должен умудряться оставаться примером для своих учеников, так как внешняя культура, на которую ребенок обращает внимание в первую очередь, также учит, как и внутренняя. И хотя ребенок все может простить учителю, если он его любит, авторы закона об образовании должны серьезно позаботиться о кадрах.

– К чему готовит сегодня школа своих учеников – к поступлению в вузы, к жизни, к ЕГЭ или к чему-то еще?

– Не к жизни – это точно! К поступлению в вузы – может быть… Думаю, что все же к ЕГЭ, потому что от ЕГЭ зависит поступление в вузы. Но ЕГЭ не учитывает того, что на самом деле знает ребенок. ЕГЭ никогда не покажет всю глубину личности ребенка. Тестовая система сдачи экзаменов вообще этого не предполагает. Поэтому в институты все чаще приходят липовые пятерочники. В результате ЕГЭ мы утратили все самое лучшее, чем восхищался в нашей стране Запад. Когда я работала по программе обмена опытом с американскими учителями, они удивлялись глубоким познаниям наших детей! Они же читали! И не просто читали – мыслили! А какие сочинения они писали! А что происходит сейчас?! Я, например, категорически против проведения в первых классах информатики с машинами, потому что одно дело – машина с ее готовыми вариантами, и совсем другое – книга, обучающая мыслить!

– Новый закон предусматривает возможность пересмотра подобного варианта сдачи экзаменов?

– Пока нет.

– Чем еще вы можете объяснить понижение качества образования в наших школах – перегруженностью школьных программ, низкой зарплатой педагогов или отрывом образования от реальности?

– От низкой зарплаты – нет. А вот от перегруженности программ – однозначно. Многие школы хватаются буквально за все, чтобы заработать. Иногда в первом классе уже дают экономику! При этом словарный запас наших детей с каждым годом снижается! Дайте ребенку познать слово, покажите ему возможности математики, откройте перед ним удивительный мир музыки и окружающей природы! А заставлять ребенка учить то, что он не в состоянии понять, все равно что заставить взрослого тащить 100 километров 100 килограммов груза!

Что же касается отрыва от реальности, то здесь все наоборот: наше образование сегодня чрезмерно приближено к этой самой реальности – к тем проблемам социума, которыми перегружено наше общество!

– Что, на ваш взгляд, может сегодня повысить уровень образования российских школьников?

– Я думаю, что нужно пересмотреть количество предметов, которые повышают грамотность и культуру речи ребенка: увеличить количество уроков литературы и русского языка, вернуться к основам фундаментальной системы российского образования. Сколько талантливых людей воспитала эта система!

– Будет ли принят новый закон об образовании в 2011 году, как планировал президент?

– Думаю, что с этим не стоит торопиться. Нужно выслушать мнение всех российских граждан и мнение профессионалов в образовании и обязательно учесть это прежде, чем принять утвердить закон.

– Каким вы видите будущее системы образования в России?

– Я оптимистка. Верю, что система образования в России будет глубокая, духовная и очень нужная для нашей страны. И для этого должны постараться мы, педагоги и родители.