«Сестра боится, что их разлучат»: как живут дети, уцелевшие после зверской расправы над их мамой в Магнитогорске

Дом семьи Воробьевых встречает нас гамом: в его стенах, помимо троих взрослых, живут 9 детей.

Маленькая Аня, увидев меня, незнакомого человека, испуганно шепчет: «Ляля». Так она называет своего семимесячного брата Данила. Девочка очень боится, что кто-то может прийти обидеть их или разлучить.

Аня и Данил пережили зверскую расправу над их мамой, 22-летней Анастасией, в ноябре прошлого года. Тогда совсем еще крошечный Даня с ножевым ранением попал в больницу. А после выписки его вместе с трехлетней сестрой забрали на воспитание их родные бабушка и дедушка — Андрей и Мария Воробьевы.

Хозяева немного стесняются, что дом их неопрятный и требует ремонта. Раньше они жили в городе, в двухкомнатной квартире. Но два года назад родители решили оставить жилье дочери Насте, чтобы она устраивала личную жизнь. А сами взяли ипотеку и перебрались в частный дом на окраине Магнитогорска.

В доме четыре комнаты и кухня. Малышам отдали одну из небольших спален. Там Данил спит под «охраной» сестры Ани (мама у них одна, отцы — разные) и трехлетнего сына Марии и Андрея.

В будущем многодетные родители планируют расширять свое жилье. Пока же самая просторная комната у них — это гостиная. Здесь большая семья обедает и собирается по вечерам. Здесь же, сидя за столом, Андрей и Мария решаются заговорить о Насте.

Сестры и братья убитой категорически отказываются расходиться по своим комнатам и наперебой рассказывают, какой хорошей она была. Показывают в смартфонах фотографии. Они все безумно тоскуют по ней.

Вечер 17 ноября Андрей и Мария не смогут забыть никогда. В 20:50 им позвонила подруга дочери Кристина. Ответил средний сын, он первый услышал, что сестру убил муж, но сначала не поверил. Мальчик обозвал звонившую дурой и отключился. Но та снова позвонила.

Кристина жила у Насти после того, как молодая женщина рассталась с мужем, помогала ей с двумя детьми.

— Настя с Рустамом Садыковым рассталась незадолго до трагедии. В тот вечер зять пришел к ней домой и попросил Кристину выйти покурить на улицу: «Ты покури, а мы пока поговорим», — пересказывает события 17 ноября Андрей Воробьев. — Кристина спустилась и вышла на улицу, ничего не подозревая. Телефон и ключи она оставила в квартире. Чтобы обратно зайти в подъезд, ей пришлось звонить соседям — домофон у дочери был отключен. Кристина начала стучать Насте, но никто не открывал. А из-за двери доносились хрипы маленького Дани.

В это время Насте беспрерывно звонил младший брат. По словам отца, подросток хотел поехать к сестре с ночевкой, но не мог ей дозвониться больше часа и поэтому медлил с отъездом.

Позже выяснилось, что в тот самый момент Настю убивал муж.

В девятом часу вечера убийца сам позвонил в полицию и признался в том, что натворил. Приехали двое полицейских, Кристина вошла в квартиру вместе с ними. Один из приехавших сотрудников — участковый Николай Морозов — задержал преступника и спас трехмесячного Данила от кровопотери (у ребенка была рана на шее). Когда Садыкова скрутили, из зала к полицейским выбежала маленькая Аня.

— Мы после звонка Кристины сели в такси и помчались в квартиру к Насте. По дороге видели машину скорой, потом узнали, что на ней увозили внука в больницу. В подъезд нас не пустили. Аня уже сидела в машине с полицейскими, — рассказывает бабушка. — Мой муж с Кристиной поехали в полицию, а я на улице стояла. В квартиру мне не давали зайти до часу ночи. Я хотела дочери глаза закрыть, а мне отвечали, что я не должна ее видеть, потому что там не простое убийство, зверское (Мария начинает плакать). Девять ножевых ранений. Левая сторона лица порезана полностью, руки, ноги, шея. Он над ней издевался. У него даже нож сломался — рукоятка. Взял другой — кухонный для мяса.

Ночью, уже у себя дома, бабушка с дедушкой услышали от трехлетней внучки подробности кровавой бойни.

— Он при Ане всё это делал. Она потом всё рассказала. Говорит: «Дядя маму тюк-тюк и лялю — тюк. Потом ляля: у-у [малыш заплакал], а мама… [показывает руки, сложенные на груди как у умершего человека]», — рассказывает Мария Воробьева. — Аня спаслась, потому что спряталась в зале под стол. Она вообще его [отчима Рустама] боялась. Он Аню не нашел, ему не до этого было.

Настю похоронили в голубом платье и белой косынке, которая закрывала шею и лицо. Чтобы дочь ушла красивой, родители заказали посмертный грим, он скрыл большую рану на лице. Во время церемонии прощания в зале играл на скрипке музыкант — это стало прощальным подарком от мамы и папы для Насти.

Мария держит Данила на руках. С виду — обычный здоровый малыш, и даже сложно представить, что пришлось ему пережить. Но о случившемся красноречиво говорят жуткие шрамы на шее и груди. Отец повредил сыну трахею и гортань и чуть не задел сердце.

— Сказали, что грудную клетку порезал, но не пробил. Если бы пробил, попал бы в сердце. Он хотел их обоих [убить]. Нам говорили, что Даня 50 на 50 процентов выживет, — вспоминает раздавленный горем дедушка. — Выжил. У него теперь два дня рождения. Его прооперировали здесь [в Магнитогорске], а 19-го числа отвезли в Челябинск, потому что дело резонансное, он был под наблюдением.

Сейчас мальчик в порядке, каких-либо последствий травмы родные не замечают.

Зато бабушка и дедушка сильно тревожатся за Аню. Девочку окружили заботой, стараются, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

— Но она нет-нет да, когда шрам увидит, вспоминает, — говорит Мария. — Он [Рустам] так над ней издевался! Бил, в темной ванной закрывал. Она у нас первое время боялась в ванную заходить. Она сколько раз [рассказывала], мы синяки видели. Будем искать для нее психолога, потому что его не предоставили [от администрации].

Мария и Андрей хотят лишить Садыкова родительских прав на Данила. Также Воробьевы считают, что малыш не должен носить фамилию отца после случившегося, и хотят дать ему свою. Заниматься воспитанием детей они будут сами, пара готова стать для них родителями. После похорон трехлетняя Аня стала называть их мамой и папой, никто этому препятствовать не стал.

Настю с первым ребенком бросил любимый мужчина. Когда она встретила Рустама, захотела построить новую семью, но родителям молодой человек не понравился. С родней он был неприветлив и даже груб.

Кроме того, Воробьевых сильно смущало, что до Насти у Садыкова уже была жена, он ее бросил с двумя детьми. Мужчина не помогал им. В прошлом он был таксистом, но его лишили прав за пьяную езду, потом был механиком, но из-за низкого заработка уволился.

Мария и Андрей отговаривали дочь от замужества как могли. Несмотря на это, молодые люди поженились, через два года Настя родила Рустаму сына Данила. А потом родители узнали, что муж поднимает руку на их дочь и внучку, но Настя пыталась сохранить брак всеми силами. Долгое время девушка не решалась рассказывать об этом маме и папе, так как боялась Рустама.

Почему Настя терпела такое отношение к себе и старшей дочери, для родителей загадка.

— Мы не знаем. Как он был нам с первого взгляда неприятен, так и был неприятен всегда. А она у нас была такая… последнюю рубаху отдаст, со всеми делилась. Он же [Рустам] ее на трое суток дома закрывал с половиной булки хлеба. Она тогда была с Аней, беременная, — тяжело вздыхает мама убитой. — Настя говорила: «у Ани папы нет, пускай хотя бы у Даньки будет». А я ей говорила: «Эта грязная свинья тебе не пара!» — мы его так называли.

Возможно, предполагают Воробьевы, дочь скрывала от них издевательства над ней, потому что боялась последствий.

— Она как могла думать: если скажет сейчас — мама и папа приедут, будет скандал. Рустам опять начнет над ней издеваться. И она молчала, — размышляет Мария. — Он же пил и наркотики употреблял.

За две недели до трагедии отношения Насти с мужем совсем сошли на нет. Настя с детьми приехала в родительский дом, а позже туда заявился Садыков, «чтобы поговорить». По словам Марии и Андрея, мужчина был пьян и нормально общаться не хотел, он начал материть семью Насти, а потом с ножом бросился на ее отца, закричав: «Хочешь, я тебя порежу?» (этот факт зафиксирован полицией, документ есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.). Нож у парня забрали, а Андрей Воробьев написал заявление в полицию.

— Мне отказ пришел [в возбуждении дела]. Я не хочу, чтобы участкового наказали строго, людей и так не хватает в полиции, но надо хотя бы, чтобы ему выговор вынесли. Чтобы он на будущее относился реально хорошо к своей работе, — считает Андрей Воробьев. — Вот Морозову (участковому, спасшему Данила. — Прим. ред.) я благодарен, он выполнил свою работу. А такие, как тот участковый: «А зачем писать?» А что, надо было меня порезать, зарезать или я бы его зарезал, и тогда бы вы двигаться начали?! Если заявление поступило, угроза была, нападение. Участковый же только сказал тогда, что поговорит с Рустамом, но и сразу прямо предупредил: «Вам в деле откажут».

Даже если этот разговор участкового с Садыковым состоялся, он никак не подействовал на агрессивного мужчину. Он устроил расправу над женой всего через несколько дней.

На какой почве произошел конфликт, Воробьевы не знают.

— Дочь жаловалась на дикую ревность мужа, на его обвинения в том, что она нагуляла Данила. Но такой мотив для убийства — это глупость, — считают родители. — Данил — копия своего отца.

Мария и Андрей предполагают, что ссора могла вспыхнуть из-за нежелания Садыкова обеспечивать себя и близких:

— Ушли деньги. Настя же с ним рассталась. А работать он не хотел, — добавляет Андрей.

По словам Воробьевых, сейчас убийца их дочери пытается уйти от ответственности.

— Рустам делает всё, чтобы его признали невменяемым, может имитировать сумасшествие. Основания так думать у нас есть. Одно из них — странное поведение при врачах скорой сразу после убийства. Ему говорят: «Мы тебя не понесем. Иди сам, топай». Его взяли под руки, и он топал сам, — приводит аргументы Андрей Воробьев. — Он не в беспамятстве был, он имитировал, что сознание теряет. Когда его забрали в реанимацию, через знакомых врачей мы узнали, что от него даже запаха алкоголя не было.

Также родители обращают внимание на то, что после убийства Садыков пытался наложить на себя руки, но не довел дело до конца.

— Когда человек хочет — делает. Он испугался, — считает отец Насти. — Это была всего лишь имитация. И сделал он это после звонка в полицию. Он хотел, видимо, [далее описывается способ самоубийства]. Хоть он под дурачка и косит, но тогда он стоял и размышлял. Скорее всего, испугался: «А вдруг я сразу умру?» Он открыл дверь [для вызванных сотрудников полиции] и попытался покончить с собой. И в этот момент как раз Николай Морозов зашел и надел на него наручники. [Садыков] руки выставил сам, типа: «Арестовывайте меня».

Родные также с удивлением узнали, что их зять отказался от следственного эксперимента. Он объяснил это страхом перед квартирой, в которой убил жену и порезал сына. По их мнению, убийца хорошо соображает и надеется все-таки избежать срока в колонии.

Воробьевы же намерены добиться для него наказания по всей строгости, чтобы всё было по закону.

— Есть еще интересный момент. После случившегося Рустама положили в реанимацию при гинекологии, то есть они [правоохранительные органы] считают, мы можем с ним расправиться. Но какой нам резон идти его убивать? — недоумевает Андрей Воробьев. — У нас куча детей!

Семья убитой будет действовать с помощью адвоката. Правозащитник сам на них вышел и предложил свою поддержку.

На родственников Рустама Воробьевы не рассчитывают. Его матери уже давно нет в живых — женщина покончила с собой, а отец просто не выходит на связь.

— Он не появился на похоронах, не извинился. А я ему СМС писал: «Чего ты боишься? Тебя не тронет никто. Попрощайся». Он прочитал, но не ответил. А ведь здесь его родной внук, — огорченно разводит руками Андрей.

Зато помочь вызвалась первая жена Рустама. По словам Воробьевых, он тоже ее бил, и женщина готова это подтвердить в суде, если будет нужно.

— Первая жена вовремя убежала [от Рустама], у них две девочки. Она и говорила [Насте]: «Беги, пока не поздно, от него толку не будет», — но Настя ее не послушала, — плачет Мария Воробьева.