Ярослав Козий, художник: «Хочется покоя, мира и мудрых правителей»

Так сложилось исторически, что промышленный Урал собрал на своих склонах выходцев из всех 15 республик бывшего СССР. Многие из них и после распада советской империи остались в наших краях, где прошла большая часть жизни, где родились и выросли их дети. Сегодня гостями нашей редакции стали представители Украины.

Художник Ярослав Козий родился в городе Ровно на западной Украине, учился в Екатеринбурге. А руководитель клуба украинской культуры города Троицка Людмила Голубева родилась и выросла в Луганске. Это, напротив, самая восточная часть Украины. Мы говорили с нашими гостями о сегодняшних бурных событиях в Киеве и других городах Украины, о жизни украинцев на Урале и, конечно же, о прочности культурных связей.

– Что значат эти события для вас, следите за происходящим в Киеве и других городах Украины?

Ярослав Козий: Конечно, слежу. Для меня это рана, которая открывается в очередной раз. То, что происходит там сейчас, по-моему, ужасно. Хотя и мой одноклассник, который принимал активное участие в первом стоянии на майдане, после чего к власти пришел Виктор Ющенко, тоже сильно во всем этом разочаровался...

– Почему?

Я. К.: Он говорит: «Я им верил, помогал, но ничего хорошего для страны и народа не вышло. Все продали и разворовали. Ничего не изменилось в лучшую сторону». И это я слышал не только от него. Все надеялись, что установятся нормальные отношения между властью и обществом, что Украина пойдет по пути развития. Но при Ющенко страна погрузилась в коррупцию, Янукович повторяет те же самые ошибки. Многие украинцы поняли, что никто кроме них самих не позаботится об их благополучии. Надо же жить, семьи кормить, поэтому многие перестали интересоваться политикой.

Людмила Голубева: Мы и в Интернете новости читаем и телевизор смотрим. Душа болит, переживаем. У меня мама в Луганской области, брат родной на Украине, тетки, дядьки, много родственников.

– Как они оценивают происходящее?

Л. Г.: Тоже переживают. Конечно же, они за сохранение дружбы с Россией, Луганская область – это же самый восток Украины, Россия совсем рядом.

– Ярослав, вы сказали, что сегодняшние события на Украине – открытая рана для вас. Как бы вы хотели, чтобы развивались там события?

Я. К.: Наверное, как и большинству украинцев, мне хотелось бы, чтобы к власти пришел нормальный президент, заинтересованный в развитии Украины, а не в умножении собственного богатства. Только такой президент способен бороться против коррупции. Хочется покоя, мира и мудрых правителей. Тогда и настроения в народе будут другими, и с Россией наладятся добрые отношения, и бандеровщина будет забыта, и работать люди начнут.

– А вы принимаете участие в выборах украинских?

Я. К.: Нет, потому что я уже много лет гражданин России, на Украине же нет двойного гражданства.

– Часто созваниваетесь с родными?

Л. Г.: Не только созваниваемся, каждый год стараемся бывать у мамы, повидаться с родными.

Я. К.: Давненько не звонил, надо узнать, как племянница в Киеве, в этом хаосе – она там в вузе учится.

– Насколько можно судить по репортажам, киевляне на все происходящее смотрят довольно спокойно, продолжая работать, учиться – то есть майдан майданом, а жизнь продолжается.

Я. К.: Люди в Киеве замечательные – добрые, приветливые. Мы с приятелем моим не так давно ездили в Киев, принимали нас очень хорошо. И часто даже некоторую зависть слышали в свой адрес: многие считают, что в России все лучше и легче, чем на Украине. На что я им отвечал, что далеко не все однозначно и просто. Но я понимал эту их «зависть». На самом деле большая часть населения Украины живет сегодня очень трудно.

– Нет работы?

Л. Г.: Если и есть, то заработки невысокие. Моим родственникам тяжело приходится. Брат мой вынужден подрабатывать постоянно, чтобы семью кормить, зарплата на основной работе просто мизерная. Ни земли, ни большого хозяйства у моих родственников нет, все живут в квартирах.

– Среди ваших родных, одноклассников нет бизнесменов?

Я. К.: У моего одноклассника своя стоматологическая клиника в Киеве, например; другой одноклассник работает бухгалтером в успешной компании; третий транспортную компанию создал. Но это единицы. При этом все предприятия, которые в Ровно, например, были во времена моей юности, сегодня закрыты – разрушены и разворованы. В начале перестройки молодежь с Украины ехала на заработки в Россию, сегодня люди едут в Европу. На Украине создана целая сеть агентств, которые предлагают работу в странах Евросоюза. Люди из Ровно едут на сезонные сельскохозяйственные работы в Польшу, на Кипр – кто не имеет образования. Люди с образованием, как правило, находят себе применение в Киеве. А началось все с так называемых «польских базаров», когда народ поехал в Польшу за джинсами, прочим барахлом и стал торговать на рынках. Работу на заводах побросали, на земле остались работать только старики, хотя раньше большинство украинцев жило с трудов на земле, сельское хозяйство у нас было хорошо развито. Правда, бытовало в народе мнение: мы кормим Россию.

– Возможно, людей вывел на майдан именно страх вновь оказаться зависимыми от России?

Я. К.: В какой-то степени это так. Особенно у молодых поколений есть иллюзия: если Украина вступит в Евросоюз, то они смогут свободно перемещаться по миру и найдут для себя лучшую жизнь. Хотя и сегодня препятствий нет: люди достаточно свободно ездят в Европу – есть автобусы до Германии, Польши...

– Как относитесь к популярности националистов на западной Украине?

Я. К.: По-моему, это происходит потому, что люди поддаются элементарной пропаганде тех, кто делает бандеровцев героями, преподносит их как освободителей, мучеников. Особенно это оказывает влияние на молодое поколение, которое не знает, что на самом деле происходило в те времена на Украине. Моя мама была в Ровно во время немецкой оккупации. Хотя она в то время была еще маленькой девочкой, но запомнила и грабежи, и насилие. И бандеровцев добрым словом тоже никогда не вспоминала, называла их бандитами. Говорила, что они делали то же самое, что делали немцы: забирали у людей последнее, а если кто-то оказывал сопротивление – убивали. Никто из моих знакомых, кто на себе лично испытал трудности тех времен, не сказал доброго слова о бандеровцах.

– Чем отличаются сегодня настроения украинцев западной и восточной части страны?

Я. К.: Конечно, западная часть Украины еще сохранила память о жизни до присоединения к СССР. Ровно перед приходом Красной Армии был по населению еврейско-польским городом. Как рассказывал мне мой дядька, евреи и поляки имели, как правило, свой бизнес, свое дело, а украинцы чаще всего были батраками, поэтому приход советской власти, казалось бы, был благотворным для украинцев.

Л. Г.: Когда я еще жила дома, помню, родственники ездили в западную Украину отдыхать и говорили, что еще тогда чувствовалась некоторая неприязнь к жителям восточной части Украины. Но очень хочется, чтобы все люди жили в добре, дружбе. Неужели нельзя договориться между собой, неужели нельзя уважать взгляды друга друга? Мне непонятна вражда и желание воевать. Честно говоря, я не увлекаюсь политикой, и такие нюансы для меня сложны. Я люблю украинскую песню, природу Украины, украинцев люблю. Знаете, пока жила на Украине, к украинскому языку относилась прохладно, а когда оказалась в России и познакомилась с Галиной Григорьевной Ковальчук и ее мужем, которые были инициаторами создания нашего клуба, душа моя замерла от красоты этого языка, от украинских песен. И я в Троицке стала учить украинский язык.

– Но у вас украинские корни?

Л. Г.: Я русская, но родилась и выросла на Украине, мама моя – казачка из Ставрополья, отец – донской казак. Еще их предки переехали на Украину и там осели.

Я. К.: А у моего отца наполовину польские корни, у матери – наполовину немецкие, ее девичья фамилия Кайзер. Предки отца были из-под Львова.

– А вы считаете себя украинцем?

Я. К.: Русским художником. (Смеется.) Считаю, что национальность связана с местом рождения и воспитания. Я родился на Украине и постоянно разговаривал на украинском языке, учился в украинской школе, где из трех языков – украинский, русский, немецкий – первый был основным.

– Украинский язык еще не забыли?

Я. К.: Конечно же, нет. Сегодня детям сказки рассказываю на украинском, стихи читаю, песенки пою. Они радуются. С родными по телефону только на украинском говорю. Язык красивейший – поэтичный, мелодичный. Украинцы, если и поругались, то через пять минут уже подружились, потому что нет в этом языке жестких ругательств, обидных, как в русском.

– Ярослав, польские корни означают, что у ваших предков был в Ровно бизнес?

Я. К.: У моего деда по линии отца был ювелирный магазин, который отобрали. Семья обнищала. Не так-то все просто было: одни получили свободу и новые возможности, другие все потеряли. Но люди, на самом деле, плохо знают историю. И сегодня есть мнение, что Советы всем принесли только потери.

– А ваша мама хорошо владела немецким языком?

Я. К.: Нет. Война, конечно, здорово перемолола западную Украину, которая оказалась в эпицентре событий: сначала присоединение к СССР, потом оккупация немцами. Мой дед по линии мамы пропал в огне войны, а бабушка рано умерла, я их не знал совсем. Сломанных жизней хватало, это тоже накладывает сегодня большой отпечаток на настроения людей. Как-то мы дискутировали с одним националистом: я его убеждал, что россияне тоже пережили и голод, и войну, что везде люди жили непросто...

– Скажите, в вашей семье тоже были обиженные на советскую власть?

Я. К.: В моей семье воспитание было другим – никаких обид! Это все уже история, как-то странно на нее обижаться. Жизнь продолжается, нужно учиться, работать, детей воспитывать. Нельзя жить только обидой, историческими комплексами, – это уход от реалий.

– Ярослав себя почувствовал в России русским художником, а вы, Людмила, в Троицке ощутили себя причастной к украинской культуре?

Л. Г.: Совершенно точно. (Смеется.) В Троицке 15 лет назад сложилось украинское землячество. В Доме культуры им. Луначарского с легкой руки Галины Григорьевны Ковальчук образовался клуб украинской культуры. Постепенно в него влились не только выходцы с Украины, но и троичане, которым нравятся украинские песни, язык и культура этой страны, поэтому сегодня в клубе есть и украинцы, и русские, и татары.

– Много мероприятий проводите?

Л. Г.: Все праздники вместе встречаем, ежегодно у нас проводится отчетный концерт, посвященный годовщине создания клуба. На концерты приходит, можно сказать, весь город. Ни один День города Троицка не обходится без наших выступлений, наших ярких костюмов, троичане нас любят, мы ежегодно выступаем на открытых площадках, в районных праздниках участвуем.

– То есть украинцев в Троицке немало?

Л. Г.: Немало, потому что после распада СССР многие украинцы из Казахстана перебрались в Троицк и Троицкий район. И они с удовольствием приходят на все наши мероприятия. На все праздники – на Пасху, Рождество – мы собираемся тесным кругом, поем, танцуем, готовим блюда национальной кухни: пампушки, вареники... У нас есть очень талантливая семья Галины Станиславовны Лось, теперь это уже несколько поколений и несколько фамилий. Они создали прекрасный вокальный ансамбль «Черемош». Надо слышать, как они поют! Есть и другие не менее талантливые семьи. В Троицком районе несколько ансамблей украинской песни, с которыми мы дружим.

– Удивительно, что в Челябинске нет украинского культурного центра, Ярослав, вы общаетесь с земляками?

Я. К.: (Смеется.) Жена моя на четверть украинка. Когда учился в Свердловском архитектурном институте, почти каждый говорил, что в числе его родственников есть украинцы. Но землячества нет, это верно.

– Скажите, а у вас нет желания вернуться на Украину?

Я. К.: Ностальгия по детству есть всегда, все чаще вспоминаю родной город. Но я также понимаю, что как художник я там сегодня не нужен, сегодня там в чести национальное искусство. Причем, это не политический тренд, сами люди стремятся к национальному самоопределению. А у меня сейчас огромное желание писать российский эпос – богатыри, воеводы… Да и начинать все заново на новом месте всегда сложно, я это понял, когда переехал из Екатеринбурга в Челябинск. Там меня все знали, и потому все двери были открыты, а здесь все отношения пришлось заново выстраивать. То же самое будет, если перебраться в Киев, например.

Л. Г.: Я тоже часто вспоминаю родные места, природу. Конечно же, очень скучаю по маме, по родным. И не раз говорила дочери, что хочу вернуться на Украину. Но дочь не хочет уезжать из Троицка, здесь она вышла замуж, дети подрастают, поэтому и я остаюсь возле нее и внуков.

– Люди обычно остаются там, где есть работа, где налажена жизнь. Надо ли понимать, что в Троицке украинцы нашли все, что необходимо для жизни?

Л. Г.: Думаю, любой человек скажет, что жизнь его далека от идеала, каждому хотелось бы и зарплату побольше, и жилищные условия улучшить, проблемы всегда и у всех есть. Но у всех есть работа, семьи, дети выросли, внуки растут. И Троицк стал родным местом.

– Ярослав, легко ли сегодня художнику в России организовать собственную выставку?

Я. К.: Сегодня много возможностей – не обязательно ведь делать выставку в специализированных галереях и залах, можно выставляться в тех же офисных центрах, в торгово-развлекательных комплексах, площади которых вполне позволяют проводить выставки. В феврале, к примеру, наша с женой выставка проходила в зимнем саду бизнес-дома «Спиридонов». Кстати, сегодня многие бизнес-центры и ТРК в Москве, Петербурге, Екатеринбурге построены так, что там предусматриваются выставочные залы. Я это приветствую. И художникам есть где показать свои работы, и зритель становится ближе к искусству. Поверьте, люди не проходят мимо.

– Выставки – это еще и возможность продавать работы?

Я. К.: Есть очень простая истина: художника без зрителя не бывает, нет смысла писать работы для себя. Это закон искусства – один творит, чтобы видели остальные. Работа художника позволяет развиваться зрителям. А развитие мысли, творческого воображения в конечном счете движет вперед все человечество.

Елена Козий: А художнику важно слышать отзывы зрителей, видеть их эмоции – это заряжает на будущие работы.

– Елена, вы пишете не только пейзажи. Насколько я знаю, вы участвовали в конкурсе к 100-летию спортивного клуба ЦСКА?

Е. К.: Да, был такой интересный эпизод в творчестве. Конкурс объявила «Алис галерея», где мы с Ярославом делали выставку. И владелица галереи предложила нам участие в этом конкурсе. В результате участие приняли 12 художников. Тема спорта, честно скажу, меня захватила. Мне вообще нравится сам процесс работы над картиной, вне зависимости от темы или жанра. Затем все работы были выложены на сайте клуба ЦСКА, победителей выявляли народным голосованием. И победила моя работа. А в числе спонсоров этого конкурса были представители московского винного дома, которым захотелось выпустить этикетку для итальянского вина с моей работой. Идея показалась мне оригинальной, и я согласилась. Так что, искусство и жизнь – это не параллельные миры, все взаимосвязано.

– Ярослав, у вас тоже есть нечто уникальное в творчестве – вы пишете картины по эскизам старых европейских мастеров. С чего все началось?

Я. К.: Меня к этому подтолкнули заказчики в Екатеринбурге. Они искали художника, который может написать библейские сюжеты. Я тогда занимался копированием полотен старых европейских мастеров и предложил им сделать копии с известных картин на библейские сюжеты. Но в процессе работы, знакомясь с наследием старых европейских художников, увидел их эскизы, которые не стали в конечном результате полотнами. Меня это очень взволновало, ведь не ставшие картинами эскизы похожи на не родившихся детей. И мне вдруг захотелось исправить эту ситуацию. Все началось с эскиза «Поклонение волхвов» Леонардо да Винчи, над которым я работал несколько лет, потом появились другие работы. Их можно увидеть на выставке в зимнем саду.

– Несколько лет? Стало быть, все это слишком непросто?

Я. К.: Очень и очень сложно! Нужно досконально изучить технику мастера, пройти школу европейской лессировки и так далее... Русская школа письма сильно отличается от европейской. Мне много пришлось работать в Эрмитаже – делал копии, читал книги, изучал технику живописи... Глубина невероятная! Но это очень заразительно.