Оксана Пристайчук, директор юридического агентства «Мир»: «К своей работе я подхожу с головой, а к людям – с сердцем»

Оксана Пристайчук не сразу пришла к правозащитной деятельности. По окончанию Московской cовременной гуманитарной академии она долгое время работала следователем, но однажды, досконально изучив Гражданский кодекс, занялась более прозаичной, на первый взгляд, работой, став правозащитником – представителем граждан в суде. Согласно версии журнала-справочника «Бизнес и право» в ноябре 2010 года Оксана Анатольевна вошла в десятку лучших юристов Магнитогорска.

Кто такой представитель граждан в суде? Какими знаниями и умениями он должен обладать, чтобы побеждать в процессах? Какую роль в его победах играет характер? Какие вопросы чаще всего приходится решать представителю граждан в суде? Всегда ли ему приходится защищать правую сторону? Нужно ли практикующему юристу постоянно повышать свою квалификацию? Оксана Анатольевна в интервью корреспонденту Mgorsk.ru отвечает не только на эти вопросы.

– Оксана, вы знали, что вас оценивают как юриста?

– Нет. Узнала об этом из журнала.

– А по каким критериям проводилась оценка?

– Скорее всего, учитывалось мнение клиентов. Возможно, количество выигранных в суде дел тоже повлияло на результат, хотя среди победителей есть юристы, которые вообще в судах не бывают, например преподаватель юриспруденции и юрисконсульт – юрист, работающий на каком-либо предприятии или в холдинге. В любом случае, я думаю, что каждый из десяти названных в журнале юристов по-своему гениален, и их достижения признаны на основании тех успехов, которых они достигли в своей работе.

– Как результаты труда представителя в суде поддаются измерению и оценке?

– Сами мы судим о себе на основании того, на что чувствуем себя способными, другие же судят о нас на основании того, что мы сделали. Иногда получаешь благодарность от судьи, так как участие в деле профессионального представителя значительно облегчает рассмотрение дела: судьям проще общаться не напрямую с гражданами, а через представителя. Похвала и восторг от клиента – тоже хорошая награда.

– Ваша профессия так и называется – представитель?

– Да, я представитель граждан в суде.

– Вы ведь уже имели высшее образование, почему решили стать юристом?

– Это интересная, благодарная работа, ведущая к личностному росту.

– Почему вы отказались от должности следователя и обратились к гражданским делам?

– Я работала следователем в течение восьми лет и очень этим гордилась, но постепенно пришла к выводу, что в уголовном судопроизводстве можно заранее предугадать исход любого дела. Например, если человек привлекается за убийство, то мы, как правило, знаем, что оправдательного приговора не будет, поскольку следствие уже доказало его вину. В гражданском же судопроизводстве перспектива просматривается не сразу. Ход начатого дела может поменяться на любом этапе. Кроме того, гражданское судопроизводство очень разноплановое, и это мне нравится.

– Почему же вы сразу не стали юристом по гражданским делам?

– Потому что Уголовный кодекс – это тоненькая брошюрка, а Гражданский кодекс – четыре толстых тома. (Улыбается.)

– Какие дела вы рассматривали в качестве следователя?

– Я расследовала экономические преступления. Это постоянная борьба и тяжелый рутинный труд. Но он научил меня мыслить нестандартно и эффективно. А в гражданских делах мне, помимо моего второго высшего образования, здорово помогают знания, полученные на строительном факультете МГТУ: сейчас мне часто приходится рассматривать споры, связанные со строительством, разбираться в ходе подготовки к суду в различных планах и чертежах.

– Нужно ли практикующему юристу постоянно повышать свою квалификацию?

– Большое заблуждение думать, что если человек долго занимается узконаправленной деятельностью, то его профессиональный рост происходит автоматически. На самом деле, чтобы расти, необходимо целенаправленно прилагать усилия. С опытом рост тоже не приходит. Некоторых опыт ничему не учит, потому что они его не анализируют. Так же рост не зависит от полученной информации. Вы ведь наверняка знаете, как часто нам приходится сталкиваться с величайшей в жизни пропастью между «знать» и «делать». Нередко умнейшие теоретики в юриспруденции не знают, что делать, когда люди обращаются к ним за помощью, как делать и зачем делать. Любому юристу необходимы постоянные тренировки и практическое обучение. Хотя не все зависит от самих юристов: есть обстоятельства, которые им неподвластны.

– Как же молодому юристу избежать грубых ошибок?

– Практиковаться у тех, у кого опыта больше. Идеальный тренер, на мой взгляд, – это тот, кто уже выполнял подобную задачу и знает, какие подводные камни могут встретиться на пути к ее решению. Так же он понимает, какое «зачем» стоит за этой задачей.

– Бывают ли в судебном процессе смешные случаи?

– Бывают, и очень часто. Иногда все участники процесса умирают от смеха, когда суд допрашивает какого-нибудь свидетеля. Часто люди не могут выразить свои мысли: волнуются или говорят настолько косноязычно, что секретарь не знает, как записать сказанное в протокол.

Помню одну бабушку, которая, когда ей дали слово, вышла на середину зала судебных заседаний, поклонилась в сторону судьи глубоким русским поклоном и начала свою речь, обращаясь к суду: «Женщина, дорогая, помоги старухе…» А один молодой парень-истец так волновался, что даже на репетиции своей речи не мог назвать дату смерти своей бабушки и еще несколько фактов, которые до этого хорошо знал. Терпеливо, слово за словом, мы заучивали его речь в течение трех дней. Дело выиграли.

А вообще любой судебный процесс – это постоянная конфронтация, и противостоящим сторонам во время суда не до смеха.

– Всегда ли вам приходится защищать правую сторону?

– Не всегда бывает легко понять, кто прав, а кто виноват в гражданских делах. Приведу такой пример. Ко мне за помощью обращается мужчина. Его дочери уже 18 лет, но он считает, что она не его ребенок, и решает оспорить отцовство. До меня он обращался к адвокату, но тот отказался от такого дела. Вместе с мужчиной мы обратились в суд с иском. По таким делам суд назначает молекулярно-генетическую экспертизу, но противоположная сторона дважды уклонилась от нее. В результате суд вынес решение в пользу моего клиента. Является ли он отцом девочки, мой клиент так и не узнал. Как я могу судить, нравственно ли мое участие в таком деле? Я знаю лишь, что хорошо сделала свое дело. Моя задача – оказать обратившемуся ко мне человеку юридическую помощь, а нравственная сторона вопроса остается на его совести.

– По каким вопросам к вам чаще всего обращаются жители Магнитогорска?

– Я специализируюсь на жилищных спорах. Это, как правило: вселение, выселение, определение порядка пользования жилым помещением. Часто люди обращаются и по таким вопросам, как: лишение родительских прав, установление и оспаривание отцовства, взыскание долгов и неосновательного обогащения, обжалование отказов Пенсионного Фонда в распоряжении материнского капитала и т.д. В последние годы в Магнитогорске шел активный снос ветхо-аварийного жилья, и ко мне приходили граждане, чьим семьям выделялась значительно меньшая площадь, чем та, которую они имели ранее. Интересной считаю категорию дел по признанию сделок недействительными.

– Например?

– Человек может купить квартиру или дом, стать его собственником, вселиться в него и жить, а через некоторое время приходят к нему люди и говорят, что когда дом переходил по наследству к продавцу, были нарушены права наследства. В таком случае сделка признается недействительной, и стороны приходят в первоначальное положение: квартира возвращается всем наследникам, а бедному покупателю присуждается денежная сумма, уплаченная им по договору о купле-продаже.

– Вам удается выигрывать в таких делах?

– Конечно. Чтобы выиграть дело, необходимо верно оценить перспективу на его первоначальном этапе. В 90% случаев мне это сделать удается. Если же, на мой взгляд, перспективы нет, я доношу это до клиента и отказываюсь от участия в деле.

– Чем представитель отличается от адвоката?

– У адвоката статус более широкий, чем у представителя. Адвокат может работать как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве, а вот представителя в уголовные дела не допускают: для защиты подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений требуются более квалифицированные кадры.

– А вы не стремитесь стать адвокатом?

– Чтобы стать адвокатом, юрист с уже имеющимся высшим образованием должен сдать квалификационный экзамен в Челябинске по 600 вопросам, в том числе по налоговому и арбитражному праву. При успешной защите новоиспеченному адвокату необходимо заплатить взнос в 30 тысяч рублей за вступление в Коллегию адвокатов.

Представитель – тоже профессиональный юрист, но, как правило, узкой специализации. Закон не предъявляет к представителю особых требований: им может быть даже ваш сосед, не имеющий никакого высшего образования. Вот только зачем нужна такая группа поддержки?

Представитель может участвовать в суде и без клиента (доверителя), согласовав с ним позицию.

– В чем заключаются особенности работы юриста в суде, какие качества необходимы ему для этого?

– Любой юрист как публичный человек, ведущий борьбу с противником, должен обладать лидерскими качествами. Одна старая мудрость гласит: «Если кто-то считает, что идет во главе, но за ним никто не следует, значит, он просто гуляет сам по себе».

– О чем говорит эта мудрость в применении к юристу?

– О том, что если юрист, заявляющий о себе как о защитнике прав человека, не умеет строить взаимоотношения с людьми, то каким бы гениальным ни был такой юрист, они не поверят ему и не пойдут за ним. А без этого бывает невозможно выиграть дело. Юрист всегда должен работать в связке с клиентом.

– Как вы применяете эту мудрость на практике?

– Как юрист, я всегда помню, что противная сторона тоже стремится к победе. И чтобы победить, я должна быть хоть чуточку мудрее противника. При этом я учитываю, что каждый человек хочет чувствовать себя особенным. В том числе и мои клиенты. Они ждут, что завтра будет лучше, чем сегодня, и надо давать им надежду на это. Где нет надежды на будущее, там нет силы в настоящем. А она в борьбе очень нужна. Поэтому к своей работе я подхожу с головой, а к людям – с сердцем. И предоставляю им возможность победить.

– Каков алгоритм действий представителя в суде?

– Увидел проблему, придумал правовое основание для обращения в суд, написал исковое заявление, подготовил необходимые доказательства и свидетелей, провел несколько судебных процессов. По их результатам выносится решение суда. Если оно в пользу клиента, получаешь в канцелярии документы и торжественно вручаешь их клиенту. Ну и, конечно же, вместе радуемся.

– А без представителя сам человек может справиться с таким «несложным» алгоритмом?

– Чаще всего – нет. Когда хорошо знаком с законами и умеешь их грамотно применять, то нет ничего сложного в том, чтобы отстоять свои интересы. Вот только грамотных в этом плане граждан во всем мире не так уж много. Да и зачем знать весь четырехтомный кодекс, если ты не каждый день судишься?

– Помимо знаний Кодекса, юристам наверняка приходится и какие-то свои приемы и хитрости применять?

– Как говорят мои коллеги из юридического агентства «Победит», хороший юрист всегда в своей работе используют русскую национальную смекалку. Действительно, помимо всех законных юридических технологий, нам часто приходится применять знания из самых разных наук, в том числе и психологии.

Приведу пример. Чтобы усыпить бдительность противоположной стороны, но не совсем удивить судью (а судьи знают не только всех представителей, но и кто из них чего стоит), можно специально написать заявление в суд, содержащее либо минимум информации, либо откровенную глупость. И блефовать на суде приходиться, и импровизировать, и даже «тупить» – все ради достижения цели!

– Может ли человек без специального образования научиться ремеслу представителя в суде?

– Конечно, может. Образование здесь не играет определяющей роли. Мой учитель – Евгений Валентинович Гончаров – не имеет высшего юридического образования, однако это не мешает ему быть блестящим правозащитником. Но и самоучкой его не назовешь. Скорее – самородком. Главным критерием в работе представителя является прекрасное владение своим ремеслом. К сожалению, сейчас в юриспруденции работает слишком много дилетантов, даже имеющих высшее образование. Но долго они на плаву не держаться: клиенты пошли разборчивые – ставят конкретные задачи, контролируют работу юриста.

– Кроме них вашу работу кто-то контролирует?

– Нет. Работу представителя граждан в суде оценивают только его клиенты, с которыми мы работаем по договору.

– Каковы особенности мышления юриста как лидера и борца?

– Мышление – это самый главный процесс в нашей работе. За порой легким на вид результатом стоит многочасовая мыслительная деятельность. Мыслить приходится масштабно, не замыкаясь на себе, и видеть за очевидным скрытое. Сфокусированное мышление позволяет юристу мыслить ясно и без суеты, творческое – выйти из своей «скорлупы» и исследовать новые идеи. И при всем при этом в юриспруденции важно мыслить реалистично, опираясь на факты, а не на популярные стереотипы.

– Но ведь принять правильное решение порой бывает так сложно даже в обычной ситуации!

– Здесь вы правы. Как я люблю говорить, правильное решение в правильное время – это успех, правильное решение в неправильное время – неприятность, неправильное решение в правильное время – ошибка, а неправильное решение в неправильное время – катастрофа. Поэтому, как бы ни было трудно, а решение нужно принимать только одно – правильное. И в правильное время!

– Как вы расцениваете наше современное законодательство?

– Будучи следователем, я часто расследовала дела в сфере экономических преступлений. Это: махинации с жильем, подлоги в бухгалтерских документах, подделка документов и иные формы мошенничества. Все они приводили к тому, что потерпевшая сторона лишалась очень многого. Собрать доказательства по такому делу и направить его в суд было крайне тяжело. Очень много дел приходилось прекращать без завершения. Я не согласна с нашим уголовным законодательством, смягчающим ответственность за экономические преступления. Такая лояльность к «беловоротничковой» преступности ведет к экономической разрухе в нашей стране. Человек, профессионально занимающийся отниманием денег у других с помощью знаний, будет всегда готов заплатить штраф за совершенное им преступление, но не откажется от своей преступной деятельности. Раньше за такие дела приходилось сидеть, и это многих останавливало. Наказания за экономические преступления, на мой взгляд, напротив, необходимо только усиливать.

– Вы можете привести пример такого преступления?

– Некоторое время назад у нас в городе группа людей занималась передачей денег в долг под залог квартир. До сих пор потерпевшие ходят по милициям, прокуратурам и судам в поисках справедливости, а мошенники при этом не несут никакой ответственности за свое преступление.

– Как так получилось? Неужели на них не нашлось закона?

– Эти люди хорошо знают законы. Они нашли в них слабое место и разработали свою схему мошенничества. В результате уголовно-наказуемыми их деяния признать нельзя. В гражданском судопроизводстве тоже ничего получить не удается. Преступники грамотно применили Гражданский кодекс, а люди остались без квартир, продав их по бросовым ценам.

Но мне нравится, что практика в этом направлении меняется, приближаясь к реальности, и такие спланированные преступления скоро будут считаться уголовно наказуемыми.

– Ваше основное призвание в работе?

– Люди обращаются к юристу, когда чувствуют себя незащищенными. Раненые люди ранят других. Уверенные – вселяют уверенность. Поэтому раненым нужно дать уверенности. Но это не значит стать им другом. Как говорит один из моих коллег: «Нет такой профессии «хороший парень». Поэтому моя задача состоит не в том, чтобы стать своему клиенту другом, а в том, чтобы стать ему квалифицированным помощником.