Александр Полуэктов, старший инструктор по туризму и альпинизму, начальник контрольно-спасательного отряда городского клуба туристов: «Путешествия нам даны для радости»

Как часто в туристических походах происходят несчастные случаи? Что или, точнее, кто является основной их причиной? Что может произойти на маршруте с совершенно здоровыми людьми? Что необходимо сделать, чтобы максимально обезопасить свой поход? Почему сегодня все чаще положительные прогнозы спасательных работ уходят в прошлое? Кто работает в магнитогорском контрольно-спасательном отряде? Какие цели стоят перед отрядом? Как и каких результатов добиваются магнитогорские спасатели сегодня?

– Александр Васильевич, что привело вас в туризм?

– В 1965 году для нас, тогда еще десятиклассников, наш замечательный классный учитель Давид Иванович Реймер организовал поход. В течение 14 дней мы сплавлялись по реке Чусовой на деревянных лодках. Давид Иванович был человеком очень обстоятельным, хорошо подготовил группу, и, конечно, как любое первое путешествие, этот сплав остался в моей памяти на всю жизнь. После института нас, нескольких выпускников, призвали в армию. Наша воинская часть располагалась под Вильнюсом, и через нее протекала речка Жеймяна. Мы с товарищами взяли в автопарке резиновые шины, надули их, сверху положили палубу, и на этом плоту плыли двое суток. Все это дало ростки для того, чтобы однажды я занялся туризмом более основательно.

– Когда это случилось?

– В 1975 году, вернувшись из армии, я начал ходить в походы с сотрудниками и студентами МГМИ. А в 1977 году я стал тренером секции горного туризма в МГМИ. За время ее существования мы совершили большое количество путешествий самых разных категорий сложности. В некоторые годы секцию посещало до 60 человек! И всем хватало места и задора.

– Какой из походов был для вас самым первым в качестве инструктора?

– В 1975 году я водил группу на Алтай в поход второй категории сложности. У меня было много энтузиазма, а таким людям, у которых энтузиазма достаточно, судьба подбрасывает то одно, то другое интересное дело. Так получилось, что до этого, в том же 1975 году, мы сходили на Кавказ, совершив восхождение в честь 30-летия Победы. Это был лыжный поход-тройка очень сложный по нынешним временам. Сейчас, когда бываю на Кавказе и вспоминаю его, удивляюсь: с тем снаряжением, которое было у нас тогда, с теми лыжами и креплениями проделать такой маршрут! Это сегодня путешествовать – одно удовольствие.

– Сейчас бы не рискнули его повторить?

– Сейчас это уже не было бы риском, потому что я все делал бы с опорой на свой опыт и знания. А тогда у нас только руководитель был знающим, а мы – слабо подготовленные, но полные энтузиазма новички. Вернувшись из этого похода, я повел ребят из нашей секции в тренировочный поход по Башкирии. За 10 дней мы прошли около 200 километров. Выехали по узкоколейке за Белорецк, дошли до села Кананикольского. А летом, уже в августе, я повел группу на Алтай.

– Вы совсем ушли в профессиональный туризм?

– Нет. Я занимался им параллельно с основной работой.

– Если сегодня все так хорошо, то почему несчастных случаев в туризме стало больше?

– Одной из косвенных причин является простецкое отношение к снаряжению. Многие туристы сегодня целиком и полностью полагаются на него, думая, что если снаряжение качественное, то оно может полностью обеспечить безопасность и с ними ничего плохого не произойдет. На самом деле снаряжение – это только маленькая толика безопасности. Каким бы качественным оно ни было, техническая подготовка должна быть достаточно серьезной.

– Что вы имеете в виду под серьезной подготовкой?

– Хорошую общефизическую и техническую подготовку. И маршрут выбрать по силам. То есть сделать все возможное, чтобы (допустим, для горного похода) не свалиться со скал. А если свалился, то повиснуть. И если повис, то суметь выбраться. Но именно об этом направлении собственной безопасности современные начинающие туристы часто думают меньше всего.

– Когда вам впервые пришлось заниматься спасением людей?

– Это произошло на Алтае, в моем первом походе в качестве руководителя. На середине маршрута один из туристов заболел острым аппендицитом. В пять утра он разбудил меня, сказав, что ему очень плохо. Его сильно трясло от температуры, и выглядел он не лучшим образом. Я тут же отправил одного из опытных туристов за вертолетом. Мы тащили парня туда, где мог приземлиться вертолет. Когда летчики увезли больного, мы продолжили маршрут.

– Все обошлось?

– Да, нашего парня с вертолета сразу отправили в операционную. Мы успели вовремя.

– В наше время в спасательных работах авиация тоже принимает участие?

– Нет. То, что произошло с нами на Алтае, является закономерным случаем для советского времени. Авиация для туристов тогда ничего не стоила, и в поселке Акташ в районе Северо-чуйских Белков дежурил вертолет медицинской авиации. Он курировал приграничный к Монголии район, возил больных и выполнял другие попутные задачи. А в данное время мы не смогли бы даже за деньги вызвать вертолет, потому что в том краю авиации сейчас просто нет.

– А как бы вам пришлось поступить сегодня?

– Нам пришлось бы тащить своего товарища до больницы. Дня за три мы бы управились, а вот что с ним произошло бы за это время, сказать трудно.

– Выходит, что сейчас спасательными работами заниматься гораздо сложнее?

– Я бы так не сказал, потому что спасательные работы всегда были, есть и будут оставаться очень сложным занятием. Но вот более успешные и более положительно прогнозируемые исходы таких работ, к сожалению, уходят все дальше в прошлое.

– Когда был организован наш городской туристский контрольно-спасательный отряд?

– Небольшой экскурс в историю: еще до войны по заданию правительства профсоюзы организовали общество пролетарского туризма и экскурсий и стали развивать сеть баз экскурсионных объектов и маршрутов. В каждой области был свой совет по туризму и экскурсиям. Уже при «развитом социализме» в них вошли гостиницы, турбазы, автобазы, пункты питания и снабжения. При каждом областном совете существовал отдел, который курировал самодеятельный туризм. Кроме этого, при каждом совете работала контрольно-спасательная служба – КСС. В Челябинской области она сложилась в 70-х годах. Когда мы уходили в походы, мы должны были фиксировать в областной КСС даты выхода и возвращения из своего путешествия. Если мы не возвращались вовремя, нам давали два дня на «опоздание», а спустя этот срок спасатели уже выезжали на поиски. Эту работу выполняли как штатные люди, так и общественники. Соответственно, проводилась специальная подготовка этих людей, знания и навыки которых проверялись во время соревнований. На одном из таких соревнований ко мне подошел Владимир Троицкий, начальник КСС области, и предложил создать контрольно-спасательный отряд в Магнитогорске. Это произошло в 1978 году.

– Какие цели ставились перед вами?

– Мы должны были ставить магнитогорских туристов на учет не в области, а у нас, в Магнитогорске, чтобы в случае, если наша группа терпит где-то бедствие, мы могли организовать отряд для поисковых работ. Сначала нужно было найти туристов, а потом либо спасать их, либо транспортировать трупы. Но главная задача заключалась в другом: когда здесь, у нас, есть люди с навыками спасательных работ, есть возможность гораздо результативнее обучать туристов безопасности путешествий.

– Тогда это уже не спасательные работы, а профилактика безопасности!

– И выпуск подготовленных туристских групп.

– Каковы ваши результаты?

– На протяжении многих лет мы занимаем в соревнованиях первые места. И в группах, прошедших у нас подготовку, не было ни одного несчастного случая. При социализме велась статистика несчастных случаев. Распечатки результатов рассылались по всем городам. Когда я провожу семинары по туристской подготовке, глаза у ребят горят, им не терпится поскорее попасть в горы. И для того, чтобы привить им чувство реальности, я зачитываю им список несчастных случаев. Они должны знать, что поход – это не только удовольствие. Статистика – достаточно жесткая штука. Сейчас ее нет, но людей гибнуть стало не меньше, а в основном потому, что исчезла система туристской подготовки. Захотел кто-то в поход, собрался и пошел, а вернуться удается не всем. При этом ответственность за пропавших сегодня несут только родители.

– Вам что-то запомнилось из тех распечаток?

– Нет необходимости нырять в прошлое. Только лет семь назад к нам поступила заявка найти двух пацанов из Магнитогорска, которые пропали на реке Малый Инзер. Там есть порог Айгир. Он даже летом шумит, а по большой воде его валы вырастают до четырех метров! Порог от станции находится метрах в 1500, но его сразу не видно. Четверо мальчишек решили проплыть по Большому Инзеру на надувных лодках, а какой-то доброжелатель посоветовал им сплавиться по Малому Инзеру. Двое из них плыли на лодке с надувным дном, а двое на обычной, рыбацкой. Их-то сразу и кувырнуло. Спасжилетов на них не было, веревки на бортах лодки тоже, температура воды низкая. В том месте на майских праздниках проводятся соревнования. Двоих тех, что плыли на лодке с надувным дном, выловили, а двух других так и не нашли. Только спустя несколько дней местные жители нашли их на берегу – водой выбросило. Зная, что у нас в городе есть спасательный отряд, люди обращаются к нам за помощью.

– Например...

– Например, известный в городе случай с профессором Поляковым. Другой случай произошел в пещере Южной: в нее упали дети. Девочку удалось спасти городскому спасательному отряду, с которым мы постоянно взаимодействуем, а мальчик улетел довольно далеко, и они своими средствами вытащить его не смогли. Я с помощью веревки спустился вниз, вырубил лаз во льду, но мальчик крепко застрял в узкой скальной щели. Пришлось вызывать спелеологов из нашего отряда. К сожалению, когда мы достали пострадавшего, он уже был нежизнеспособным.

– Кто работает в магнитогорском контрольно-спасательном отряде?

– В городском клубе туристов работает несколько направлений туризма: вело-, горный, водный, спелео- и другие. Спасательный городской отряд представлен всеми этими направлениями и состоит из людей, которые серьезно в них занимаются.

– Они проходят специальную подготовку?

– Конечно. Например, недавно у нас прошел двухдневный семинар нашего спасательного отряда. В его программу входили медицина (доврачебная медицинская помощь), ориентирование на местности и специальные приемы.

– Что входит в понятие «специальные приемы»?

– Как организовать поиск, подъем или спуск пострадавшего на скальном рельефе и взаимодействие с властями: что делать, если произошел несчастный случай. Такие занятия дают положительный эффект: наши специалисты, находясь внутри туристских групп, уже представляют, как организовать спасработы. Но, в первую очередь, они знают, как безопасно пройти маршрут. На последнем семинаре присутствовало около 50 человек. После семинаров мы проводим ежегодные учения на местности. Они имеют вид соревнований. В этом году первый день программы включал в себя прохождение группой скального рельефа. Был очень сложный маршрут. Участвовало четыре команды по шесть человек.

– Скальный рельеф проходили не только скалолазы?

– На этот раз в группы входили пешеходники, спелеологи, горные туристы и молодые альпинисты. Наиболее опытные спасатели ставили для них дистанцию, забивали крючья, навешивали веревки, организовывали страховку, обеспечивая безопасность прохождения командой маршрута. Судили соревнования люди, более квалифицированные, чем участники. Они следили за безопасностью и правильностью прохождения дистанции, указывали участникам на ошибки, ставили им в протокол штрафы.

– А во второй день спасатели в чем соревновались?

– В спортивном ориентировании.

– Кто стал победителем в соревнованиях на скалах?

– В этот раз победили спелеологи.

– А водникам зачем нужны скальные соревнования?

– Когда на водном маршруте группа по реке входит в каньон и случается оверкиль, группа оказывается по бокам каньона (наиболее благоприятный исход) – всех раскидало по скалам, все живы. Это самый «красивый» случай. Но как им выбраться наверх? В этом случае нужна горная подготовка. А если есть пострадавший, то необходимо спуститься к нему, подцепить его на веревку и поднять наверх.

– Где такое может случиться? В Уральских горах практически нет рек с каньонами.

– Я имею в виду горы Средней Азии, Кавказа, Сибири. Наши уральские реки хоть и протекают в горах, но они все равно ближе к равнинным.

– Разве в Средней Азии нет своих спасателей?

– Нет. В Средней Азии нет туризма среди населения. Там еще остались фанатики, которые организовывают сплавы для туристов из других мест, но государственной спасательной службы там нет. Поэтому надеяться мы можем только на себя. А это значит: на 90 процентов предусмотреть все условия возникновения несчастного случая и способы, как его избежать.

– Вам приходилось принимать участие в сложных спасательных работах?

– Да, приходилось. Ничего хорошего в них нет, только пот и слезы. Чтобы транспортировать пострадавшего на сложном горном рельефе при отсутствии авиации, нужно до пяти сменных команд. А, кроме того, что необходимо просто нести пострадавшего, важно подготовить маршрут движения: навесить веревки, потом их снять…

– Вы преподаете своим ученикам навыки оказания медицинской помощи?

– На наших семинарах вот уже много лет читает лекции врач-реаниматолог Юрий Петрович Буян-Карпач.

– Вы сдаете ему экзамены?

– Можно сказать и так. Когда во время соревнований команда спускается с трассы, к ней подходит Юрий Петрович и говорит: «У вас пострадавший. Он болен, у него вот такие симптомы». И команда должна оказать этому условно пострадавшему доврачебную медицинскую помощь: жгут наложить, таблетки дать и т.п. Правильность выполнения оценивается судьями.

– А сам Юрий Петрович турист?

– С многолетним стажем. Он турист-лыжник.

– Где труднее проводить спасательные работы на воде или в горах?

– До половины несчастных случаев со смертельным исходом происходит на воде, потому что там все движется динамично, быстро, и если в горах пострадавший может сам себе двое-трое суток помогать, то в воде человек теряет способность адекватно воспринимать окружающее. И даже если его вынесло на чистую воду, он может остаться без движения и погибнуть. Был такой случай на реке Чуя. В каньоне перевернулся плот, человека выкинуло на камни, а набегающая вода не давала ему встать. В результате он замерз и умер. А если вода в легкие попала, то сколько человеку нужно, чтобы умереть? Мгновение. Поэтому сравнивать проведение спасработ в горах и на воде невозможно. На воде, как правило, проводится уже эвакуация трупа. Хотя при проведении соревнований на воде мы отрабатываем приемы спасения туристов. А в горах людей все-таки чаще транспортируют живыми.

– В какие места вы способны добраться и на какие вызовы вы выезжаете?

– Наша зона действия в соответствии с Положением о нашем спасотряде – практически вся страна. Но жизнь показала, что вызовы в основном касаются близлежащих районов.

– Что помогает вам определить место нахождения пострадавшего?

– Поиск начинается со сбора данных: что за человек, куда, когда и с кем он пошел, изучается его предполагаемый маршрут, где он мог с него сбиться, где и как долго он может находиться. Когда идет поиск на большой территории, отряд разбивается на отделения. Так было, когда мы искали профессора Полякова на горе Иремель. Мы тогда по заданию руководителей Белорецкого спасотряда отработали свой участок: поднялись на перевал между Иремелем и Жеребчиком западнее вершины, обошли с запада гребень горы Иремель, рассредоточились и по лесу прочесали все до болот Тыгынской котловины. Нашли его записку в избушке, но его тело нашли другие спасатели.

– Чем затрудняются подобные поиски?

– Тем, что регистрируют свои маршруты максимум пять процентов всех путешественников. А потом к нам приходят их родственники и просят: «Потерялись – найдите!» С кем ушел, куда ушел? Не знают. Где искать в таких случаях? Ищем. Все равно ищем. А вернется самостоятельно – забывают сообщить.

– Сколько сегодня в вашем отряде постоянно действующих нештатных сотрудников?

– 50 квалифицированных спасателей. Хорошо, что нас много, потому что в случае необходимости 8-10 человек обязательно смогут поехать на поиски.

– Какой случай из практики ваших спасательно-поисковых работ вы считаете самым сложным?

– Для меня самым сложным был случай на Алтае, когда заболел наш турист, потому что тогда я еще не был готов ни к чему подобному. Технические навыки по работе с веревками у меня были, а спасательных – не было. Нам повезло: когда мы поднимались на перевал, вниз спускалась группа, в которой был врач, и мы знали, где они будут ночевать. По нашей просьбе врач сделал нашему пострадавшему укол атропина. Возможно, это его и спасло. А я, когда из этого похода вернулся, начал грызть медицинские справочники, изучать случаи, когда человек не может идти сам, и что при этом нужно делать. К следующему походу я уже подготовил профессиональную аптечку. Тот случай можно даже назвать счастливым, потому что и человека спасли, и для меня он послужил мощным толчком к изучению способов спасения пострадавших.

– А смешные случаи у вас были?

– Были. Девочка упала на скользком склоне и бороздила его до низу на заднем месте. Одежда осталась целой, а вот кожу на попе содрала.

– Что является для вас самым приятным и неприятным в вашей работе?

– Неприятным является то, что оборудование, которое мы используем на соревнованиях, давно изношено. Это опасно. А самое приятное то, что люди, которых мы готовим, являются центрами безопасности в своих туристских группах. Для нас главное, чтобы люди, которые идут в путешествие, вспоминали, как им было в нем хорошо. Никто ведь не планирует несчастных случаев. Путешествия нам даны для радости, и я желаю, чтобы эта радость ни у кого не омрачалась печальными событиями, чтобы все возвращались живыми, здоровыми, с желанием снова путешествовать.

– У вас есть любимые места для путешествий?

–Мне нравится везде. Есть, конечно, места, куда мне хочется поехать еще раз, чтобы пройти по другому маршруту, но если я это сделаю, то в ущерб чему-то новому. Мною еще не освоена восточная часть России – Байкал, Камчатка… Люблю ходить в лыжные походы на Приполярный Урал, в горные – по Средней Азии, а в водные – по Уралу. Два раза в год мне удается побывать на Эльбрусе в составе инструкторов по ски-альпнизму, где мы обучаем войска ски-альпинистской подготовке. Там же, на Кавказе, проводятся соревнования по ски-альпинизму. В этом году чемпионат проводился в Домбае, а на Эльбрусе фирма, производящая снаряжение для путешествий – Рэд-Фокс, проводит свой спортивный фестиваль. Мы ставим дистанции, а потом их обслуживаем в качестве судей. Работа очень интересная. Радует само нахождение в горах и встречи со старыми знакомыми. Это настоящий праздник для души и тела.