Сергей Конев, потомственный изобретатель: «Патентное право является основополагающим для перевода промышленности на инновационные рельсы»

Кто такой изобретатель? Почему Россия, которая славится своими изобретениями, ничего с них не имеет? Есть ли в Магнитогорске изобретатели, которыми он может гордиться? Как изобретатели могут помочь инновационному развитию экономики России? Почему Чебурашка защищен лучше, чем инновационное предприятие? Как экономика России связана с инновациями и контрафактом?

Разговор об изобретениях, как и разговор о прошлом, настоящем и будущем Магнитогорска, – с Сергеем Коневым.

– Сергей Васильевич, кто такой изобретатель?

– Раньше это был человек, который занимался удовлетворением собственного любопытства за государственный счет. Теперь это человек, который занимается тем же, но уже за свой счет.

– Необходимо ли подтверждать статус изобретателя документально?

– В советское время он действительно подтверждался. У меня даже есть «Знак изобретателя СССР» за внедрение первого изобретения. Сейчас таких знаков отличия нет. В научных академических кругах подтверждением статуса изобретателя считаются различного рода акты внедрения. Но со временем и это понятие размылось, поскольку сейчас таких актов на любом малом предприятии можно написать сколько угодно. Раньше все было значительно строже: акты просто так не выдавали, расчеты экономической эффективности так легко не подписывали.

– Весь мир пользуется изобретениями россиян, кроме самих россиян...

– Если говорить об изобретениях начала XX века, то они были созданы на фундаменте наработок, сделанных еще в допетровские времена. Ими и пополнилась мировая культура. Все, что было создано в России после 17 года прошлого века, было изобретено в основном по приказу. А то, что создавалось на чистом энтузиазме, внедрялось скорее вопреки, нежели благодаря помощи государства. Например, пока Брежнева не прокатили на судне с подводными крыльями, данное изобретение считалось совершенно утопическим. Оно нигде не находило себе применения. А после прогулки по Москве-реке Леонид Ильич дал команду «использовать»! И внедрили! А вот умами Россия действительно изобилует, изобретательность наших граждан известна всему миру.

– Как же быть тем, кто придумал что-нибудь действительно стоящее, а вот Брежнев им на пути не попался?

– Работать и надеться на лучшее. И придумывать пути внедрения своего изобретения в производство.

– Как изобретатель с большим стажем вы можете назвать причину такого отношения россиян к собственным разработкам? Может быть, она кроется в нашем менталитете?

– Конечно, менталитет играет в отношении к самим себе определенную роль. В России по большому счету никому ничего не надо.

– Живем по принципу «забирайте Кемску волость»?

– К сожалению, да. Люди не видят выгоды в том, что делают, – ни своей, ни своего предприятия, ни России в целом.

– И тем не менее изобретателей у нас по-прежнему много. И вы из их числа. Насколько я знаю, вы даже потомственный изобретатель.

– Да, это так. Мой отец Конев Василий Иванович сделал порядка шестидесяти изобретений и получил несколько зарубежных патентов. (В СССР патенты, как правило, не получали – изобретение изначально принадлежало государству. При этом действовало очень простое правило: за каждое полученное в институте «Авторское свидетельство» давали до 50 рублей. За внедрение изобретения доплачивали отдельно).

– Выходит, что изобретатели были все-таки в СССР востребованы.

– Скорее, таким образом поднимали техническую культуру на новый, более высокий уровень, который тем не менее все равно отставал от западного.

– Но изобретения, сделанные, к примеру, вашим отцом, внедрялись?

– Внедрялись. Ведь количество рано или поздно перерастало в качество, и люди начинали ставить перед собой более серьезные задачи, чем просто получить авторское свидетельство. Например, написать докторскую диссертацию, которую требовалось делать на новом материале. Таким образом, из общей массы изобретений выкристаллизовывалось два-три, которые действительно приносили «народнохозяйственный» эффект.

– Ваш отец изобрел что-нибудь подобное?

– Да. Он был третьим в списке лучших изобретателей МГТУ. Лучшее из его изобретений называлось «Отливка чугунных изделий в алюминиевые расплавляемые формы». Требовались они для мотоциклов, сердцем которых является, естественно, мотор. Мотор находился в охлаждаемом корпусе, из которого торчали «ребра», дающие больший эффект охлаждения. И было настоящим мучением выполнение этих «ребер» в отливках и последующая их обработка. Новизна состояла в том, что вместо песчаных форм с трудновыполнимыми углублениями под «ребра» Василий Иванович предложил изготавливать алюминиевые расплавляемые формы и в них разливать чугун. При этом чугунная отливка успевает застыть прежде, чем расплавится алюминиевая форма.

– Вы как наследник воспользовались дивидендами от какого-либо изобретения отца?

– Однажды воспользовался. На основе одного из них я написал кандидатскую диссертацию. Но тот, кто придумывал основную идею, дивидендами в советское время, как правило, воспользоваться не успевал. Потому что на базе этого пионерского изобретения тут же создавались десятки новых, которые лишь чуть-чуть отличались от старого. При этом об основном изобретателе чаще всего забывали.

– Сейчас в этом отношении что-то изменилось?

– Пионерское изобретение, как правило, включает в себя основные признаки, по которым можно отличить один объект от другого. Сейчас по этим признакам оно может быть защищено в суде. Если у изобретателя есть опыт и возможность судиться.

– Мировая компьютеризация помогает поиску при написании заявки на изобретение?

– Такой поиск, как, например, в «Яндексе», здесь невозможен. Хотя описания всех изобретений в цифровом виде имеются. Но формула изобретения содержит не одно, а большее количество слов – минимум 20. И их нужно не просто прочитать, а осмыслить: действительно ли это то, что ты ищешь. Поэтому патентный поиск – это по-прежнему ручная работа с бумажными носителями.

– Случаются ли курьезные случаи при внедрении изобретений?

– В свое время я пытался внедрить противоугон с трапециевидным сечением. Эти противоугоны железная дорога была готова покупать в больших количествах. Как, впрочем, и сейчас. Но для того чтобы внедрить изобретение в Советском Союзе, нужно было иметь связи и опыт внедрения. У меня было и то, и другое, но дело застопорилось на том, что два предприятия, которые участвовали в испытаниях, никак не могли поделить между собой 15 процентов ожидаемой прибыли. Каждое из них требовало для себя минимум 10 процентов! При этом совсем не учитывалась третья сторона – сам изобретатель! В результате реальный экономический выигрыш потеряли все: оба предприятия, железная дорога и я.

– Почему в России не применяется то, что действительно приносит экономический эффект?

– Раньше каждый руководитель получал зарплату за то, что выполнял план. Прирост плана приносил ему только головную боль. И сейчас собственник крупного предприятия – прежде всего хозяйственник, в условиях кризиса старающийся свести концы с концами. У него нет возможности, а зачастую и компетентности для оценки тех изобретений, которые реально можно было бы внедрить на его предприятии.

– Но вы ведь являетесь владельцем предприятия, которое основано на ваших изобретениях?

– Мое предприятие относится к малым, поэтому я могу проследить судьбу конкретного изобретения и заняться его внедрением. Я имею возможность оторваться от процесса администрирования, дойти до каждого конкретного станка, разобраться в сути происходящего и затем внести необходимые коррективы в саму систему администрирования для того, чтобы изобретение заработало.

– Ваше предприятие награждено как инновационное. Что такое инновации?

– Послушав выступления Владимира Путина и Дмитрия Медведева, я совсем запутался в определениях этого слова. Вероятно, я понимаю и принимаю инновацию в узком понимании этого слова. Я знаю только, что такое научная новизна. Если ты колбасную линию переставил так, что солнце перестало бить рабочим в глаза, и от этого увеличилась ее производительность, то это, с точки зрения нашего руководства, инновация. А с моей точки зрения инновация – это то, что человек изобрел, запатентовал и внедрил. В законе об интеллектуальной собственности есть специальный раздел, который называется «Патентное право». Оно, на мой взгляд, является основополагающим для перевода нашей промышленности на инновационные рельсы. Но пока в нашем обществе путают понятие «авторское право» и «патентное право», мы не сдвинемся с места.

– Как понять, чем одно отличается от другого?

– Приведу такой пример. Успенский придумал Чебурашку, написал книгу, и все понимают, что Успенский обладает авторским правом на этот образ. Кто-то издает книжки про Чебурашку или учебники с его изображением по соглашению с Успенским. Это смежные права. А патентное право – это право человека, который выполнил специальную процедуру защиты нового материального вещественного объекта или технологии.

– Электромобиль – это инновация?

– В моем понимании – нет. Это гибрид двух известных устройств, компиляция. Однако для общества это, вероятно, тоже инновация. Только при этом понятие «инновация» становится размытым, и им можно манипулировать. Например, скоро все технологии будут «нано», потому что под эти разработки выделяют большие деньги.

– Что нужно для того, чтобы предприятие было признано инновационным?

– С точки зрения министерства экономического развития Челябинской области, инновационным признается предприятие, работа которого содержит необходимый научный уровень порядка изобретения. Причем это изобретение, как правило, должно быть внедрено. Так, например, четыре года назад я изобрел ламинированную армированную бумагу, которую и изготавливает мое предприятие. На это изобретение оформлен патент Российской Федерации под номером 47334, выданный мне в 2005 году. И именно этот объект производится у нас в полном соответствии с формулой изобретения.

– Что это означает?

– Формула изобретения – краткое изложение сути предложенного изобретения. В изобретательстве бывают разные случаи. Допустим, человек что-то придумал, и его изобретение краем заходит в какой-то более крупный объект. Скажем, оригинальная шестеренка в тракторе. Тем не менее трактор не является изобретением этого человека, и бывает очень трудно выделить долю, которая приходится на данную шестеренку. В моей ламинированной армированной бумаге имеется всего три элемента, расположенные особым образом. Когда читаешь формулу изобретения и смотришь на эту бумагу, видно 100-процентное совпадение. Это и называется «полным соответствием объекта с формулой изобретения». Подобные инновации составляют в производстве «Уралфаста» до 30 процентов. И я считаю, что в нашем областном министерстве ближе к моему пониманию инноваций, чем, скажем, в Москве.

– Сколько в нашем городе инновационных предприятий, и как вы оцениваете их состояние?

– Таких малых предприятий в Магнитогорске менее десяти. Состояние их самое разное и зависит оно от того, кто как успел развиться за период, предшествующий экономическому кризису: для внедрения инноваций необходимо постоянное финансирование основного производства. Связано это с тем, что сейчас любая новая вещь рождается только через деньги. А чтобы изобретение внедрить, требуются довольно солидные деньги – хотя бы миллиона три. На моем предприятии работает 15 человек, поэтому мне удалось внедрить только небольшое по затратам изобретение.

– Выгодны ли городу инновационные предприятия? Если да, то что, на ваш взгляд, необходимо изменить для того, чтобы данные предприятия развивались?

– Создавая новые неинновационные производства, мы усиливаем конкуренцию и тем самым повышаем качество выпускаемой продукции. Но когда конкуренция чрезмерно высока, развитие предприятия и создание новых рабочих мест возможны только через выпуск совершенно новой продукции. При этом инновации, как правило, связываются с нуждами города. И в этом смысле городу инновационные предприятия просто необходимы. Проблема в том, что ждать прибыли от вложений городу некогда. У него нет «длинных» (да и «коротких») денег на финансирование инвестпрограмм. Однако здесь делается все возможное. Например, администрацией и торгово-промышленной палатой формируется план инновационного развития города под финансирование из центра и области. Усилиями наших ведущих институтов создан и работает бизнес-инкубатор, где также формируется соответствующее финансирование. Если будут реальные деньги, возможно, что-то удастся сдвинуть с мертвой точки.

– Но изобретателей много, а как вы говорите, народнохозяйственный эффект приносят далеко не все их детища.

– А я и не утверждаю, что за каждое изобретение необходимо давать по миллиону. Но когда уже предоставлены сигнальные образцы продукции и уже пошли заказы на нее, изобретателю, я считаю, тут же нужно дать зеленую улицу, предоставив ему возможность купить второй станок и расширить производство так необходимой городу продукции. А эта помощь всегда запаздывает. Я, например, пять лет получал первые (и последние) 60 тысяч за свое лицензионное соглашение, в то время как сейчас достаточно написать хороший бизнес-план, чтобы получить эту сумму под открытие нового предприятия, которое может никогда не принести никакого дохода.

– Почему так происходит, на ваш взгляд?

– Потому что в нашей российской экономике пока нет инновационной культуры. Внедрение инноваций затруднено отсутствием контроля за внедрением. Я считаю, что должна работать специальная контрольная служба, которая проверяет, действительно ли предприниматель занимается инновациями. Но сейчас контроль осуществляется только по бумагам, в которых можно написать что угодно!

– Что-то изменилось в этом отношении за последние 15-20 лет?

– Конечно. Сейчас в нашем региональном министерстве экономического развития есть деньги под стимулирование инновационных производств и прочих инноваций. Значит, прогресс есть. Изобретатель может реально получить три вида компенсаций: за патент, за получение лицензионного соглашения и за то, что действительно могло бы помочь производству, – за часть денег, потраченных на оборудование, используемое для изготовления инновационной продукции. Однако по последней статье в 2009 году не было выделено ни рубля, в связи с тем, что в 2008 году на компенсацию по этому направлению не было подано ни одной заявки. И пока я собирал все необходимые документы, оказалось, что ради экономии денег на 2009 год в эту статью расходов не было включено ни копейки!

– А если кто-то просто возьмет и украдет у вас ваше изобретение? Применимо ли понятие контрафакции к изобретениям?

– Именно к ним оно и применимо. Здесь важно понять другое: понятие контрафакта в патентном праве должно превалировать над понятием контрафакта в авторском праве. Или хотя бы занимать не меньшее положение. А сейчас я прихожу, допустим, на какое-то предприятие и спрашиваю: «Вы соблюдаете патентное право?» А мне отвечают: «Авторское соблюдаем (купили «Касперского» на компьютер), а что такое патентное – не знаем». И мне приходится объяснять им, что такое патентное право через понятие авторского права!

– Это потому что мы были воспитаны на авторских правах!

– Да, патентного права в СССР не существовало. Хотя закон, охраняющий изобретения в СССР, тоже был. И кто умел, им пользовался.

– Почему сейчас права на изобретение сложнее отстоять, чем на авторское право?

– Как давят тракторами компакт-диски, мы видели все. Но где показывался хоть один случай осуждения воровства у изобретателя?

– Вам уже приходилось сталкиваться с контрафактом вашей продукции?

– К сожалению, да. Воровство у нас карается законом, но, к сожалению, поощряется покупателями. А ведь в случае использования контрафакта затраты автора или законного пользователя на разработку передовой продукции не окупаются, и инновационный путь развития, принятый в РФ, невозможен.

– Удалось доказать?

– Пока нет. Но дело передано в суд, и я надеюсь, что на уровне нашего арбитражного суда я смогу доказать свои права на свое изобретение.

– Не опускаются ли руки после всех этих мытарств?

– Опускаются. Но что делать? На каждое изобретение изобретатель затрачивает около 10 лет своей жизни! Вот и приходится доказывать всем, что я полноценный хозяин своей продукции.

– В каком направлении жизнедеятельности магнитогорцев, на ваш взгляд, будут разрабатываться новые изобретения?

– Я бываю на инновационных предприятиях Магнитогорска и вижу, что изобретения не только есть, но и внедряются. А вот за какими из них будущее... Думаю, что самые масштабные из них коснутся металлургии. Все-таки потенциал ОАО «ММК» огромный. А по количеству изобретений среднего формата это, скорее всего, будут строительство и металлообрабатывающая промышленность.