«У младшей дочери вопросы об одном: "Где папа?"»: многодетная челябинка — о попытках вернуть мобилизованного мужа

Письма от мобилизованных и их семей в редакцию 74.RU приходят практически каждый день. Многие хотят огласки своих историй в надежде, что это поможет вернуть мужей домой. О помощи просила и многодетная мама Анна (имя изменено. — Прим. ред.) из Челябинска. Ее муж попал под мобилизацию одним из первых, и она осталась один на один с тремя детьми и шестью кредитами. Военкомат учел лишь родных детей Андрея (имя изменено. — Прим. ред.), а то, что он воспитывает еще двух детей супруги, сочли несущественным. Анна с этим не согласна категорически. Публикуем ее мнение.

Когда объявили частичную мобилизацию 21 сентября, мы почему-то сразу с мужем подумали, что он попадает в первую очередь. У него звание младшего сержанта, полученное еще при срочной службе, плюс в военнике указаны две специальности — и инструктор, и водитель-механик танка.

Повестку принесли 28 сентября. Муж был на работе, я дома. В домофон позвонили, сказали: «Здравствуйте. Откройте, пожалуйста, дверь». Я открыла, потому что у нас одних, похоже, в подъезде домофон работает, и звонят так постоянно. Но через некоторое время постучались в дверь: «Вам повестка». Я спросила, что будет, если я не буду за мужа расписываться. Мне ответили: «У вас два варианта. Либо вы сегодня расписываетесь, и он является в военкомат 30 сентября с вещами и документами. Тогда у вас будет время побыть вместе. Если вы не расписываетесь, то мы будем вынуждены ждать его после работы, и он уедет в военкомат, не заходя домой». Выбора как такового не было, и я расписалась.

Бронь на работе ему не могли предоставить, потому что трудятся они в строительстве, но не на объектах государственной важности. Оставался только вариант с детьми. У нас есть общий ребенок и дети от первых браков: у мужа — сын, у меня — дочь и сын. 29 сентября мы решили съездить в военкомат, всё узнать. Там мужу сразу сказали: «Даже если вы усыновите детей жены, не будет считаться, что они у вас на иждивении. И вас в любом случае заберут». Раз такое в самом военкомате сказали, то руки опустились. Узнали, нужны ли какие-то вещи, и начали собираться экстренно, закупать всё.

Покупали термобелье, дождевик, грелки, рюкзак, берцы, носки и нижнее белье, ножик, туристический коврик. Спальный мешок мы себе позволить не смогли. На тот момент мешок, рассчитанный на зиму, стоил на «Озоне» 20 тысяч, а в магазинах их вообще не было. Лекарства тоже покупали. Только «на аптеку» у нас ушло 8 тысяч с копейками! Взяли лекарства для желудка (у мужа периодически бывают очень сильные боли), от температуры, насморка, жгут за 2000, про который в 32-м военном городке сказали, что это полная фигня.

Муж потом уже собрался духом: «Надо так надо». Вариантов других и не было. На тот момент все говорили: не придешь в военкомат — уголовка будет. Муж сказал: «Я уж лучше пойду, чем отсижу».

После отправки муж мне в дороге написал, что едет в 32-й военный городок, который в Екатеринбурге находится. Мы даже навестили его. Потом он написал, что их, возможно, через три дня отправят в Ростов.

Я начала думать, что же можно сделать, чтобы муж остался дома. Начала читать форумы, группы во «ВКонтакте», Семейный кодекс. Написала губернатору, омбудсмену. От губернатора единственный ответ был: «Благодарю за обращение. Передам сообщение коллегам». Омбудсмен мне написала, что так как дети от первого брака не усыновлены, они не считаются детьми Андрея. Значит, он не имеет отсрочку. Но я не понимаю почему. Может, можно что-то сделать, чтоб внесли поправку к отсрочке от мобилизации для многодетных отцов?

Когда мы с Андреем сошлись, я находилась в декрете со вторым ребенком. В итоге из того декрета я ушла в декрет с третьим ребенком. И все эти четыре года Андрей содержал семью — меня и детей. Моих детей от предыдущего брака Андрей воспитывает как своих. Он никогда не называл их падчерицей или пасынком, при чужих людях тоже. Всегда они у него — дочь и сын.

При выборе тех же подарков я говорю: «Надо подешевле, всё равно всё сломают». А он возражает: «Нет, надо нормальное брать». Мы могли себе позволить два раза ехать в магазин и покупать детям игрушки стоимостью по шесть тысяч каждая. Всё, что дети хотели, они получали. И это заслуга не моя, я же находилась в декрете.

Когда муж получил повестку, у нас был очень тяжелый вечер. Он поговорил с дочками, сказал, что любит их. А потом позвал сына: «Пойдем, поговорим на кухне». Я сидела с младшей дочерью, укладывала ее, а кухня с залом рядом, и через стенку всё слышно. Муж попросил: «Ты с учебой не подводи. Ты так хорошо начал третий класс, у тебя четверки, пятерки. Без троек, ты молодец». А у нас с учебой были проблемы во втором классе, у сына нет желания учиться. «Ты маме помогай. Где пропылесось, где подобрать [игрушки] помоги. Посуду мыть ей помогай». Муж сначала нормально говорил, потом комок в горле начал глотать, а сын заплакал.

А когда я оформляла на них государственные пособия, было по-другому! С меня требовали подтверждение доходов моего мужа, то есть постороннего вроде как для этих детей человека. И этот вопрос возникает не только у меня. Его задают другие такие же семьи. Если государство считает, что муж не относится к этим детям, тогда рассчитывайте при начислении пособий только доход матери и алименты.

Он же работал у нас постоянно без выходных. Буквально за неделю до повестки ему на работе дали отпуск без содержания, и тогда он вышел на подработку в автосервис — ремонтировал фуры. Он всегда старался взять какую-то подработку — слесарем-сантехником, на спайку полипропиленовых труб, на какие-то сварочные работы. Он делал всё, чтобы мы без денег не сидели, потому что у нас очень много кредитов. На машину брали, на технику, на ремонт два раза. Сейчас у нас в итоге шесть кредитов и три кредитные карты. Выходит платежей тысяч на 50 в месяц.

Но дело даже не в деньгах. Все-таки мужчина в доме — это мужчина в доме.

Есть такое приложение «Мамлайф», где мамочки общаются. Я там написала: «Помогите, девочки. Подскажите хорошего семейного юриста». Мне в личку написали человек шесть. И одна женщина была из Санкт-Петербурга. Она мне сказала: «Берите ноги в руки и бегите за справками». Я получила справку о составе семьи, выписку с адресной книги, подала заявление на замену свидетельства о многодетной семье. Старое свидетельство я получала еще до того, как мы с Андреем зарегистрировали брак, и там указаны только я и трое детей.

Мне там уже отказали, но сказали собрать те же справки и вместе с отказом отнести в областной военкомат. Там снова отправят всё на комиссию по мобилизации, будет другой вариант рассмотрения. Если и на этом уровне будет отказ, надо будет идти дальше, думать.

Мой бывший муж написал согласие на то, чтобы Андрей усыновил детей. А Андрей оформил доверенность на меня и заявление на усыновление. Нужно теперь готовить документы в суд. Но всё это сейчас затянется на месяцы. А это для меня самое страшное, что может произойти.

Когда Андрей звонит, всегда спрашивает про детей. Старшему сыну девять, и муж ему объяснил, что сейчас такая политическая ситуация, что он не хочет нас оставлять, но у него нет выбора, нужно ехать. Какие мог слова подобрать, он подобрал. И, в принципе, старший и средний ребенок знают, где папа находится. А младшему ребенку это не объяснишь.

У младшей дочери вопросы теперь только об одном: «Где папа?», «А когда папа приедет?», «А почему он не приезжает?», «А когда папа приедет, он накроет меня одеялком, поцелует и скажет: «Спокойной ночи, мое солнышко». Для меня это очень тяжело морально.