«Отчетов, как в ФСБ»: библиотекарь — о бумагомарательстве, книгах иноагентов и рухляди

В век электронных и аудиокниг люди всё еще ходят в библиотеки. В этом убедилась Анастасия Орлова, которая устроилась за небольшую зарплату в библиотеку на Северо-Западе Челябинска в поисках тихого места, где можно было бы читать. За месяц работы она заполнила огромные отчеты, подписала кипы книг иноагентов и приучила себя проверять корешки томиков, чтобы там не было тараканов. Далее — рассказ о буднях в библиотеке от первого лица.

Когда я пришла работать в библиотеку, то подумала: «Вот оно спокойствие, никакой беготни, сиди, читай, да с людьми иногда общайся». Но не тут-то было. Оказалось, что задач вагон и маленькая тележка. Бумагомарательство в полной красе предстает в виде огромного количества отчетности. Казалось бы, библиотека, а отчетов, как будто в ФСБ. Каждый день заполняется бланк посещений и книговыдач, бланк запросов.

Не считая карточек, которые нужно продлить, делается еще и статистика, которая приурочена к плану. Да, по плану в библиотеку каждый день должно записываться аж 16 новых читателей, а посетителей должно быть больше 60 за день. И книг они должны взять в день тоже определенное количество. Жаль только, что люди об этом не знают. И по расписанию не приходят, чтобы наш план выполнять. Приходится выкручиваться.

И это еще цветочки. Я застала время предновогодних отчетов. Там были лишь боль и страдания. Есть план мероприятий, который нужно составить на год вперед. Раньше можно было написать список мероприятий, указав примерный срок. Теперь так нельзя — все подробно нужно, мол, вот такого числа такая-то выставка с таким-то названием, а вот здесь выйдет такой-то материал на такую-то тему. А кто знает, будет ли этот материал вообще?

С тем, как быстро пополнялся список иноагентов, у нас появлялась куча дополнительной работы. Книги, авторы которых были признаны иноагентами, должны быть промаркированы, даже если автор использовал когда-то псевдоним. «Приказ сверху, образец надписей — в приложении».

Причем это касается не только новых изданий этих авторов, а вообще всех книг, которые имеются в библиотеке. И важно то, что каждая такая надпись должна быть наклеена на титульный лист. На каждого автора — своя карточка с такой надписью. А это ведь еще заполнить нужно, распечатать, вырезать и наклеить. У нас только Бориса Акунина* 60 книг было, а еще ведь другие авторы. И все это без отрыва от основной работы!

Хоть мебель и техника стары как мир, зато учтено всё — номерки стоят. Техника, которую кто-то хотел выбросить, надежно прижилась в библиотеке. Другой-то нет. Windows, повидавший всё и даже больше, не «тянет» даже поиск котят в браузере. Но компьютер может включить электронный каталог — и то хорошо. А на предложение «снести голову компу, чтобы установить новую», программист лишь развел руками, мол, рухлядь — она везде рухлядь. А я еще отвечала за ведение социальных сетей — вот и приходилось возить с собой каждый день ноутбук.

Люди в библиотеку приходят самые разные. Ну и странные, конечно. Был один мужчина, который приходил просто позвонить. Не читал, ничего не брал, и в клубы по интересам не ходил — только «позвонить». Сообщал кому-то на том конце провода, что через 15 минут будет, и уходил. Я пыталась прозрачно намекнуть, что у нас не телефонное бюро, но мягкие библиотекари его всё равно пускали. А раз так, то он продолжил ходить.

Еще есть люди, от которых приходится книги прятать. В коридоре была организована полка «из рук в руки»: можно бесплатно взять книгу, которая понравилась, и принести свою, которую хотелось бы отдать. И оттуда приходилось всё переносить в зал, потому что приходили ушлые, которые сгребали всё без разбора в мешок — и шли продавать. Это наши библиотекари-сыщики выяснили.

Есть люди, которые без разбора берут новые книги и приносят их в кошмарном состоянии. Когда у них спрашиваешь, почему так, отвечают: «Случайно» или «Так и было». Но снова берут исключительно новые издания, чтобы принести их грязными, мокрыми, рваными! Да ладно, если вообще приносят!

У нас был отдельный ящик с должниками — читателями, которые взяли книгу больше трех месяцев назад. Были и те, которые не возвращали год, два. И причем книги у них на руках те, которых у нас было мало, которые часто спрашивали. А мы не могли выдать, потому что и новых нет, и старые не возвращают.

В карточке при регистрации читателя указывается контактный номер. Мы обзванивали должников и просили вернуть книги. Кто-то не отвечал, кто-то клялся-божился, что принесет в ближайшее время, а кто-то и вовсе агрессивничал и кричал, мол, «чего от важных дел отрываете, названиваете тут».

А есть люди и не злые вовсе, но на которых злятся библиотекари. В зале книги расставлены по строгому порядку — вольности места нет. И есть читатели, которые берут книгу, походят с ней, а потом ставят, куда глаза глядят. А библиотекари ищут, куда исчез том, и как русская книжка для подростков попала в зарубежную литературу, а детектив — в женские романы. Да еще и наставят криво! Библиотекарям-перфекционистам непросто приходится — ходят, поправляют всё время.

Мне сразу, как только пришла работать, сказали проверять книги на предмет инородных жильцов. Была пожилая читательница с ходунками: плохо двигалась, плохо говорила, не могла писать, но читала много и просила всегда «интересное». Библиотекари рассказали, что раз она принесла книги, и пока копошилась с бумажками, из корешков показались незаконно заселившиеся тараканы. Визгу было! С тех пор все книги проверяются: не только чтобы были чистые, неповрежденные, но и без жильцов.

P.S. Я проработала там месяц, ушла по личным причинам, не связанным с библиотекой, и с радостью бы туда вернулась. Конечно, хотелось бы изменить всю систему, потому что книги в библиотеке на последнем месте — перед ними идут показатели, мероприятия, которые вписывают в отчеты, планы. А книги где-то там... а должно быть наоборот.