«Одной нет, вторая — деформирована»: челябинка перенесла 10 операций после уменьшения груди в частной клинике

У 46-летней Ольги был восьмой размер груди. В 2021 году из-за болей в спине и желания после рождения троих детей вернуть бюсту былую форму она решилась на маммопластику. Но Ольга даже представить не могла, что ей придется пережить. По ее словам, сейчас у нее практически нет одной груди, а вторая — сильно деформирована. Пациентка уже два года ходит по врачам и перенесла еще 10 операций, чтобы хоть как-то привести в порядок свое тело. Но говорит, что до сих пор стесняется того, как выглядит. Мы попросили представителей клиники, а также самого пластического хирурга прокомментировать результаты маммопластики.

Ольга рассказала 74.RU, что в ноябре 2020 года записалась в «ДНК клинику» на гинекологическую операцию, так как ее беспокоили изменения после родов. Врач обратил внимание на ее большой размер груди и предложил сделать еще и маммопластику. По словам Ольги, ей показали впечатляющие фото пациенток «до» и «после». К тому же ее знакомая осталась в восторге после аналогичной операции в этом медцентре и расхвалила своего пластического хирурга — Екатерину Большакову.

— Большая грудь доставляла неудобства. И визуально не нравилась, и проблемы с позвоночником были, и подбор нижнего белья был осложнен — в магазине говорили: «На вас у нас ничего нет», — перечисляет Ольга. — В клинике предложили решить эти проблемы за одну операцию, совместив с гинекологической. Тогда это показалось неплохим решением: не нужно два раза лежать под наркозом, постоперационный период будет один, а не два. Тем более я уже думала о такой операции, видела работы хирурга Екатерины Большаковой, слышала восторженный отзыв о ее таланте. Поэтому выбрала именно ее.

Ольга начала готовиться к операции: сдавать анализы и собирать деньги. За обе манипуляции пациентке выставили счет на 215 тысяч рублей.

— Я оплатила всю сумму сразу. По анализам у меня не было выявлено никаких противопоказаний. Мне назначили дату операции. Был стандартный разговор с врачом о том, что такое оперативное вмешательство, что сейчас всё проходит очень безболезненно, быстро и без осложнений. Хирург ограничилась общими фразами. Мы обсудили форму соска и размер бюста, я просила максимально естественную грудь: не подростковый размер, а примерно третий-четвертый, — утверждает наша собеседница.

Обе операции, как и обещали, выполнили в один день — 23 января 2021 года. Но сразу после вмешательства начались осложнения, рассказывает Ольга.

— Я точно не помню, когда очнулась после операции, но был уже вечер. Дежурная медсестра попросила меня попробовать встать с кровати с ее помощью. Я встала, и по мне довольно интенсивно потекла кровь, промочив все повязки, а потом растекалась по полу, — вспоминает Ольга. — Медсестра сказала, что такого быть не должно. Она вызвала врачей, приехали все — анестезиолог, сама Большакова, еще один хирург. Они меня осмотрели, потом сделали дренаж, чтобы убрать лишнюю жидкость. Три дня за мной наблюдали в палате, оказывая весь необходимый постоперационный уход, потом выписали.

Результат маммопластики расстроил пациентку. По ее словам, грудь оказалась гораздо меньше, чем ей хотелось. К тому же, соски были задраны слишком высоко, вызывала вопросы и сама форма, призналась Ольга.

— Когда я набралась смелости и осмотрела грудь, поняла, что у меня неестественно маленькая форма ареолы (пигментированная область вокруг соска. — Прим. ред.), на левой груди — косой шов, а правая — и вовсе как будто собрана внизу из кусков (вместо одного шва было три). Я спросила: «Почему такая эстетика странная?» Врач сказала, что всё хорошо, что мы потом липофилингом (пересадка жировой ткани с одной области тела на другую. — Прим. ред.) добавим объем. Но то, что потребуется несколько операций, мне ранее никто не говорил. Я сказала, что мне не нравится: было столько много материала, а осталось — практически ничего. Получается то, что показывают на фото перед операцией, — не отражает реальность, — возмущается Ольга.

Проблемы с эстетикой оказались только началом испытаний для Ольги. Она уверяет, что после выписки старательно выполняла рекомендации медиков — регулярно ходила на перевязки и принимала антибиотики, но, несмотря на это, грудь кровила и гноилась, швы расходились. Хирург объяснила это аллергической реакцией.

— Когда спустя две недели после операции меня осмотрел другой доктор клиники Николай Лукачев, он сразу сказал, что надо чистить, мол, тут уже даже откладывать нельзя. Он и до этого присутствовал на перевязках. Я слышала, как он Большаковой раньше это предлагал, но она была против, мол, и так справимся, второй наркоз — это очень тяжело для организма. Лучше бы она его послушала, — считает пациентка.

В марте была назначена вторая операция — чистка. Ольга заплатила за наркоз 7182 рубля (со скидкой 15%). Третью — клиника взяла на себя, предложив улучшить внешний вид груди. Затем последовали еще восемь операций, их также в клинике провели бесплатно.

— В итоге одной груди вообще нет, вторая — деформирована, — резюмирует Ольга. — К тому же, как выяснилось, после первой маммопластики начался некроз, он съел часть тканей. Было решено корректировать форму липофилингом. Где-то после шестой операции я уже просто перестала надеяться, что это можно исправить. Придя за эстетикой, я получила уродство и проблемы со здоровьем. В другой клинике пластический хирург мне сказал, что рубцы останутся. Он сказал, что то, что я хочу, не получится. Почему не говорят о таких последствиях до операции?! Могли бы элементарно предупредить об аллергической реакции на шовный материал, о влиянии наркоза на мозг и кровообращение.

Ольга направила в «ДНК клинику» досудебную претензию, включив в нее всю сумму, которую она потратила на анализы, операции и наркоз, — более 200 тысяч рублей.

Но, по ее словам, клиника не стала покрывать финансовые затраты. Пластический хирург Екатерина Большакова уволилась из медцентра и заблокировала ее в мессенджерах, рассказала Ольга. Чтобы прояснить ситуацию, 74.RU направил запрос в «ДНК клинику».

— Запрашиваемые редакцией сведения составляют врачебную тайну, мы вынуждены отказать в предоставлении запрашиваемых редакцией сведений, — ответили в медицинском центре. — Просим вас учесть следующее: «ДНК клиника» — многопрофильная клиника экспертного уровня, успешно оказывающая медицинские услуги с 2003 года, обладающая высокотехнологичным оборудованием, имеющая в штате высококвалифицированных специалистов, в том числе по профилю «Пластическая хирургия», для нас очень важны здоровье и удовлетворенность пациентов полученными услугами в нашей клинике, поэтому уверяем вас, что ни один запрос наших пациентов не остается без внимания.

Вышла на связь и сама врач Екатерина Большакова, она также предпочла сослаться на врачебную тайну.

— Данные, которые вы запрашиваете, являются частью медицинской тайны. Я, как врач, не имею права раскрывать эту информацию. Могу сказать, что пластическая хирургия сейчас развивается очень активно, и у многих складывается мнение, что это просто и легко. На самом деле, любая операция, в том числе пластическая — это каждый раз стресс для организма, который его ослабляет. Мы всегда предупреждаем пациентов о возможном возникновении разного рода осложнений, которые могут быть абсолютно не связаны с действиями врача или пациента. К сожалению, организм не всегда ведет себя типично в послеоперационном периоде, — прокомментировала обвинения пациентки Екатерина Большакова. — После продолжительных операций и наркоза страдает иммунная система организма, нарушается лимфоток, местное кровоснабжение. Плюс организм реагирует на вмешательство отеком, который создает давление в тканях. В каждом конкретном случае может участвовать какой-то один или сразу несколько факторов.

Пластический хирург Виктор Нужный подтверждает: из-за популярности маммопластики пациентам порой кажется, что операции на груди поставлены на поток и проходят практически незаметно. Но это не так, добавляет он, есть множество нюансов, которые влияют на исход вмешательства.

— Один из основных моментов, который влияет на результат операции, — разметка, крой. Тут должно быть как в пословице: семь раз отмерь — один раз отрежь. Надо всё тщательно измерить и подумать, — говорит Виктор Нужный. — Второе — очень важно не нарушить кровообращение ареолы (сосуды могут пострадать — перегнуться). Что касается, послеоперационного периода, то здесь в большинстве случаев реакция организма предсказуема. Если всё сделано правильно — всё протекает хорошо.

Ольга обратилась в Росздравнадзор, в ведомстве провели проверку. В качестве эксперта там привлекли профессора кафедры пластической хирургии ЮУГМУ Юрия Васильева. В его заключении говорится о выявленных недостатках — «деформации молочных желез, асимметрии, грубых рубцах».

— У пациентки возник частичный некроз тканей, что потребовало удаления жизнеспособных тканей — некрэктомии, — написано в экспертном заключении. — Пациент должен был быть предупрежден о возможности возникновения некрозов и необходимости дополнительных вмешательств по удалению жизнеспособных тканей и коррекции возникших деформаций.

Адвокат Ольги Евгений Горошко заявил, что стороны будут решать разногласия в суде.

— Мы готовим иск к клинике. Была ли тут врачебная ошибка, еще нужно сделать экспертное заключение. Но то, что там имело место ненадлежащее предоставление услуг — это однозначно. Пациентке не предоставили полной информации обо всех возможных последствиях. Не приняли мер для избежания негативного результата, — считает Евгений Горошко. — Когда Ольга пришла и заключила договор с клиникой, он был шаблонный. Однако представители медцентра были обязаны ее предупредить обо всех последствиях по пунктам — первое, второе, третье. То, что она подписала согласие на вмешательство — это было унифицированное согласие перед любой операцией. Там же говорилось только о том, что возможен смертельный исход.