«Люди там отдыхают — и вдруг такое!» Под Челябинском возле дорожки к Шершням обнаружили могилы в лесу

Житель «Белого хутора» случайно обнаружил могилы в лесу возле Шершневского водохранилища. Альберт (имя изменено по просьбе читателя. — Прим. ред.) катался на велосипеде вдоль берега и немало удивился, обнаружив рядом с дорогой кладбищенские оградки и надгробия. В репортаже 74.RU рассказываем, кто там покоится и законны ли захоронения (одно совсем свежее).

«…мне это вообще не нравится…»

Разбитая проселочная дорога петляет по березовым перелескам и полям. Последние жилые дома остались позади пару километров назад. И если поначалу мы встречали хотя бы грузовые автомобили, то сейчас в округе не осталось ни души. Давно бы потерялись, не будь с собой навигатора и четкого ориентира — географических координат от нашего читателя, обнаружившего могилы в лесу.

— Полгода назад, катаясь по своему любимому маршруту в пригороде Челябинска, увидел три могилы в лесу, вне кладбища. Всё бы ничего, но сегодня могил там уже четыре, видны свежие следы от машины, — сообщил нам Альберт.

Для него могилы в лесу стали полной неожиданностью. Здесь, в новом жилом комплексе на берегу Шершней, он прожил около 10 лет и о близости захоронений раньше даже не догадывался.

— Из «Белого хутора» есть дорожка вниз по берегу Шершневского водохранилища, и прямо рядом с дорогой эти могилы, — рассказал читатель 74.RU. — Там постоянно велосипедисты катаются, можно круг сделать от «Белого хутора» до Полетаево по берегу — прямо до устья Миасса. Там десятки машин рыбаков ездят, люди на устье Миасса рыбачить ездят. Там постоянно туристы катаются, спортсмены!

Поначалу, признаётся Альберт, он подумал, что в лесу кто-то хоронит животных, но когда подошел поближе, понял: могилы самые настоящие.

— Надгробия каменные стоят, имена написаны неразборчиво, — рассказывает он. — Мне это вообще не нравится. Я тут живу. Давайте сейчас массовое захоронение устроим, еще одно кладбище откроем, причем в водоохранной зоне — вообще замечательно! Я не видел ни одного документа, чтобы там было написано, что земля принадлежит кладбищу. Даже если есть рядом какие-то другие могилы, пусть их эксгумируют и на кладбище захоранивают. Что это за ерунда? Люди там отдыхают, а тут такое. Рядышком, через 200 метров, пшеница растет. Мы потом всё это едим! Грунтовые воды потом, естественно, опускаются в Шершневское водохранилище. Супер вообще!

В том месте, о котором рассказывал Альберт, мы действительно находим надгробия. Одно совсем свежее, этого года. С фотографии смотрит молодой мужчина, лет 28. Сверху на могильном холмике — игрушечная машинка. Видимо, оставил сын. На венках, раздутых ветром, черная траурная лента — «Любимому мужу и папе».

Практически сразу становится понятно — о криминальном захоронении речь вряд ли идет. Еще три расположенные рядом могилы — достаточно старые. Самая ранняя датирована 1978 годом. Фамилии на надгробиях повторяются, кое-где сохранился мусульманский полумесяц.

«…деревню затопили, а кладбище осталось…»

Пытаясь найти поблизости хотя бы одну живую душу, мы натыкаемся на хозпостройки, не обозначенные на карте. Свободно пасущиеся овцы, увидев нас, бросаются врассыпную, а коровы в загоне флегматично наблюдают за приближением машины.

Навстречу со стороны навеса выходит молодой мужчина. Услышав вопрос о могилах в лесу, тут же дает ответ.

— Это кладбище старое. Всю жизнь оно там, — уверенно заявляет нам Александр. — Здесь раньше деревня стояла, ее затопило. Раньше же водохранилища не было, просто река была как ручей, на берегу деревня. Деревню затопили, а кладбище как было, так и осталось. Здесь еще землянок по лесу много, потому что жили раньше в землянках.

А вот то, что одна могил свежая, нашего собеседника удивляет.

— Не знаю. Давно там не был, в той стороне, — пожимает плечами Александр.

Фамилия тех, кто похоронен в лесу, тоже оказывается ему знакомой. Искать родственников, говорит, нужно в Малиновке — деревне, расположенной в паре километров от проселочной дороги. Там, кстати, версию со старым кладбищем нам тоже подтверждают.

— Там Черняки были, деревня Черняки, — рассказывает житель Малиновки Вячеслав. — Оттуда всех сюда всех переселили, это было еще в 1950-х годах. Там раньше казаки жили. А потом Шершни начали строить, и всех отселили. У нас же как было в советское время? Хочешь или не хочешь, сказали: «Надо» — значит, всё, айда.

Вот только Шершневское водохранилище строили в 1960-е годы, а захоронения в лесу сделаны значительно позже.

— Стариков, которые оттуда были, потом всех туда хоронили, — объясняет нам это расхождение в датах Вячеслав. — Свеженькая могила — это вот недавно парень умер. У них семья оттуда, из Черняков. Его похоронили рядом с дедом.

— Туда ездят люди, смотрят — и в родительские дни, и так просто. Смотрят, чтобы не пакостили, — рассказывает Вячеслав. — Там было большое деревенское кладбище. А сейчас, понимаете, некоторые могилки поравнялись уже [с землей], стали не видны.

«…мама, если что случится, меня — к деду…»

Найти нам удается и родных парня, умершего этим летом. Мама молодого человека подтверждает: его похоронили рядом с дедом.

— Отец мужа сказал: «Когда я умру, похороните там меня». И его там похоронили, — объясняет жительница Малиновки. — Брат его тоже туда захотел, и его там похоронили. Там же зять их лежит. И вот мой сын умер недавно, 17 июня. Он тоже говорил мне раньше: «Мама, если что со мной случится, меня к деду [хорони]». Мы ему говорили, что есть кладбище на 8-й базе, в Осиновке. Он говорил: «Нет, мама. Меня — к деду».

Когда сын покончил с собой, родители решили выполнить его просьбу.

— Кто ожидал? Не думали даже. Говорили ему: «Забери ребенка и живи спокойно». Нет, не смог, — рассказывает мать. — А через 40 дней второй пацан, его одноклассник, тоже ушел. С женой поругался, и в Малинках где-то нашли его.

По словам женщины, захоронение их семьи в том лесу не единственное.

— Мы ходили там, есть еще могилы ухоженные. Но сильно много там ходить страшно, — признаётся женщина. — Там же есть старые могилы, которые уже обваливаются.

Потом, спохватившись, уточняет, будем ли мы делать репортаж, и осторожно интересуется:

— Не повредит это моим-то? Их там не уберут?

Можно ли хоронить в лесу?

Малиновка сейчас относится к Кременкульскому сельскому поселению. За ним же с 1958 по 1960 годы числились и Черняки, записи об этом удалось найти в архивах администрации. Кладбище на старых картах отмечено не было, но старожилы подтвердили: хоронили умерших недалеко от деревни, и эта традиция сохранилась.

— Кладбище расположено на территории Кременкульского сельского поселения в границах лесфонда. Исторически оно расположено около деревни Малиновка, где в 1960 году была расселена деревня Черняки. В связи трудной доступностью территории данного кладбища свежих захоронений мало, — объяснила заместитель главы Кременкульского сельского поселения Ирина Шелехова. — Общее число захоронений составляет 100 могил. В настоящее время данное кладбище имеет статус заброшенного.

Согласно публичной кадастровой карте, участки в районе захоронения никакого особого статуса не имеют: часть относятся к лесному фонду, часть — к землям сельхозназначения. Мы спросили в администрации, получали ли семьи разрешения на новые захоронения.

— Все кладбища, расположенные на территории Сосновского района, находятся на государственных землях (землях с/х назначения, землях гослесфонда и на землях населенных пунктов), захоронения производятся без выдачи разрешения — законом выдача таких разрешений не предусмотрена. Муниципалитетами ежегодно производятся работы по очистке и огораживанию действующих кладбищ, — заверила Ирина Шелехова.

Юрист Николай Попов объясняет: такая ситуация вполне возможна. Все муниципалитеты сами вправе регулировать правила захоронений — будь то Челябинск или Сосновский район.

— Всё, что касается погребения, кладбищ. По сути дела, у нас есть общий федеральный закон, который регулирует данную деятельность, но детализировано всё на уровне муниципалитета. Соответственно, в Челябинске есть действующие кладбища, где можно производить захоронения. Захоронения производятся в порядке, который утвержден в том числе законодательством на местном уровне, — говорит Николай Попов. — И осуществляются посредством специализированных организаций, которые выделяют земельные участки гражданам для захоронения родственников, есть определенные условия, как эти участки оформляются. Сами участки для захоронения, погребения являются собственностью муниципалитета.

При этом очень важно проверить статус кладбища и изучить особенности законов до захоронения.

— Категорически запрещены самовольные захоронения, — напоминает юрист. — Поэтому, если речь идет о старом кладбище, необходимо выяснять именно в муниципальных службах, которые отвечают за похоронную деятельность, в каком статусе это кладбище находится, возможны ли там новые погребения. Соответственно, если, согласно позиции муниципалитета, кладбище является действующим, выдаются соответствующие документы, подтверждающие право граждан осуществлять захоронение, то, в принципе, тут ничего незаконного нет. И не важно, старое ли кладбище, выглядит ли неухоженным. Если же всё проходит мимо администрации муниципалитета и кто-то позволяет себе проводить захоронение самовольно, это конечно, грубейшее нарушение действующего законодательства.

Как рассказывал 74.RU, осенью прошлого года массовое захоронение 1930-х годов неожиданно вскрыли в поселке Шершни. Местная жительница решила построить водопровод, но экскаватор докопался до человеческих останков. Следственный комитет тогда начал проверку, а в этом году в Шершнях начали работу поисковые отряды. Вот что, помимо скелетов, они нашли на месте раскопок.