Владислав Халамов, директор Дома юношеского технического творчества Челябинской области: «Ребенка в раннем возрасте надо выводить на производство»

Дом юношеского технического творчества Челябинской области известен далеко за пределами России победами его воспитанников на соревнованиях по робототехнике. Но это не соревнования ради соревнований, не игра ради игры и не учеба ради учебы. О конечной цели команды преподавателей и о собственной мечте рассказал герой нашей рубрики – директор ДЮТТ Владислав Халамов.

– Владислав Николаевич, ваш дом славится победами ребят на различных соревнованиях по авиамоделированию, судомоделированию, робототехнике...

– Наши педагоги и ребята просто молодцы. Лучший наш результат – 11 наград из 20 возможных на российских соревнованиях по робототехнике. Только не надо думать, что главная наша цель – это дипломы. Конечно же, на примере побед этих ребят мы воспитываем следующих, мы же начинаем работать с детьми с трехлетнего возраста, а самым старшим – семнадцать. Но наша главная задача – с самого раннего возраста научить ребенка работать руками и головой, чтобы он смог самоопределиться в выборе профессии. Мы хотели бы вывести каждого из детей на реальное производство. Почему нет?! Такова моя идея. И я рад видеть, как ребята растут, как родители довольны их успехами.

– И много таких детей?

– У нас сейчас занимается 500 детей, но в этом году мы наберем больше, потому что разработали фантастически выверенный график использования наших площадей для занятий. У нас есть утренние, дневные и вечерние группы. И мы работаем семь дней в неделю, без выходных.

– Скажите, а почему вы так уверены в том, что с раннего детства ребенок должен искать себя в профессии?

– Меня очень удивляет тот факт, что в 17 лет уже «большенький ребенок» с реально большими запросами ничего не умеет делать собственными руками и не знает, куда пойти учиться. Мне трудно понять такого молодого человека...

– Потому что вы были другим?

– Для меня еще в школе выбор был очевиден – я хотел получить рабочую специальность.

– Родители советовали или плохой аттестат был?

– И родители советовали... А учился я на пятерки: и в школе, и в техникуме, и в университете. (Смеется.). После восьмого класса мы с друзьями (они, кстати, тоже были отличниками) решили поступать в металлургический техникум.

– Мечтали стать металлургами?

– Я хотел связать свою жизнь с производством, с любым. И в техникум пошел по убеждениям. Причем был выбор между радиотехникумом и металлургическим. Радиотехникой и авиамодельным спортом я увлекся в школе. Очень нравилось заниматься в классе воздушного боя, я уделял этому много времени. Из окна моего кабинета, кстати, виден тот дом, в полуподвальном этаже которого работали кружки, где я провел немало времени. И это было счастливое время. А потом пришел в техникум, где объясняли, как устроено автоматизированное производство... В 2004 году я был на стажировке в Японии и увидел те же самые линии, с теми же роботами, которые были в лабораториях нашего техникума.

– Как оказались в Японии?

– Мое второе высшее образование – менеджмент в организации производства. Я окончил Академию госслужбы и по президентской программе попал на стажировку в Японию, на завод Nissan.

– Первое высшее – техническое?

– К моменту окончания техникума я уже работал в бизнесе, моя жизнь была связана с программированием, и я понимал, что параллельно надо продолжать учиться. Это был осознанный выбор. Я поступил на ПС-факультет ЮУрГУ, тогда – ЧГТУ. И мои друзья тоже.

– ПС-факультет считается одним из самых сложных в ЮУрГУ.

– Поскольку на последних курсах техникума мы все уже работали, то были далеки от высшей математики, поэтому на первых курсах университета было крайне тяжело, но усердием можно преодолеть любые трудности. Я не верю в чудеса. Да, есть таланты, есть уникумы, которым легко даются науки, иностранные языки... Тем не менее их успех – это еще и результат труда. И мы брали старанием. А на втором–третьем курсе начались специальные предметы – радиотехника, электротехника, в которые мы были влюблены. И вот тогда появилось понимание: как математика выражается в конечных вещах. А сегодня те чудеса, которые мы наблюдали в лабораториях техникума и университета, доступны ребятам Дома юношеского технического творчества, занимающимся робототехникой.

– Во времена вашей учебы робототехника была уже развита?

– Да, у меня еще техникумовские фотографии сохранились, на которых я работаю с роботами. У нас были даже любимые роботы, которые могли и красить, и на сборке работать, что ему в руку дашь, то он и будет делать. В советской промышленности эти роботы были известны. Главное чудо этих роботов – датчики обратной связи. А сегодня мы стараемся, насколько это возможно в детском возрасте, дать ребятам знания не только в сфере робототехники, но и в организации производства: кто-то хорошо умеет работать в команде, а кто-то способен этой командой руководить. В нашем центре сегодня нет ни одного направления, не имеющего выхода на практику. Мы участвуем во всех возможных соревнованиях от пяти лет до 17. Это ребят очень стимулирует.

– Сегодня подобных соревнований много?

– Достаточно. Наши ребята уже объехали весь мир. Но это не прогулки, это для ребят работа, они привозят не только награды, они многому успевают там научиться. Но я на первое место ставлю вот что: это позволяет ребятам интересно жить! У них прекрасный круг общения, он все время расширяется. Мы сегодня часто говорим о «социальном лифте», вот вам пример такого «лифта» – у ребенка есть возможность получить широчайший круг общения, интересного общения, важного! На базе наших роботов мы хотим те компетенции, которыми обладает рабочий или выпускник колледжа, трансформировать на школьника. Вы бы видели, какие они делают проекты и как они их защищают! Они собирают разные устройства, принцип работы которых объяснить не так просто, но когда дети их собирают здесь и переводят на математический аппарат, то на уроках физики в школе им все кажется очень простым и понятным!

– Вы так об этом говорите, как будто исполнилась главная ваша мечта.

– Это так и есть. Когда-то и мне было не очень интересно учить математику и физику в школе. Но это продолжалось до тех пор, пока я не начал заниматься радиотехникой и авиамодельным спортом. У ребят, которые приходят в наш центр в раннем детстве, все происходит в нужном порядке – ребенок сначала видит, как это работает, а потом мы ему объясняем: чтобы заработало, ты должен знать математику, физику...

– То есть играючи усваивает сложные предметы?

– Да, обучение у нас – это игра. Самая лучшая игра. Созидательная. Не важно, что ты конструируешь или модулируешь: пирожное, одежду для кукол или летающего робота. Все эти процессы происходят исключительно в рамках игры. Играя, ребенок даже не подозревает, что учится.

– Как случилось, что вы, мечтая стать инженером, пришли в образование?

– (Смеется.) Никогда и представить себе не мог, что буду работать в образовании. Я видел себя только на производстве. Но 90-е годы круто поменяли не только мою жизнь, хотя и сегодня мне ближе все-таки производство. Так случилось, что я занялся информатизацией системы образования, меня назначили руководителем этого проекта в Челябинской области. С этого все начиналось. И когда тема технического творчества для системы образования стала фундаментальной, а именно это я люблю больше всего, мне предложили возглавить ДЮТТ. Я согласился.

– Этого Дома технического творчества раньше не было?

– Был, но немножко другого профиля. В основе нашей идеи лежит интересный проект – сотрудничество с предприятиями, с работодателями. Правда, мы сильно опережаем время. Иногда даже сами этого пугаемся. (Смеется.)

– В чем суть идеи?

– У нас есть несколько команд – от семи лет до 18. Мы постоянно наблюдаем траекторию движения этих ребят. И мы понимаем, что за этими командами могут следить и потенциальные работодатели, потому что они должны быть заинтересованы в наших звездочках. И тогда они получат элиту для своих предприятий! Сегодня ведь как происходит – приходит на завод выпускник колледжа, ему дают «тестовую метелку» и говорят: сейчас мы проверим твои знания. И молодой специалист теряется, так его можно и сломать, потому что до этого момента он и в школе, и в колледже звездочкой был! Но работодатель-то этого не знает, он за ним не наблюдал! Поэтому мы с московскими партнерами четыре года назад задумали такую систему: мы отслеживаем этих ребят и за счет нашего контакта с руководителями предприятий рекомендуем им лучших. Предприятия получают замечательные кадры, а ребята обретают поддержку.

– В Челябинске есть предприятия, готовые к сотрудничеству?

– Мы уже подружились с УралАЗом, с заводом имени Колющенко, надеемся на сотрудничество с заводом «Теплоприбор». Мы заключаем соглашения с предприятиями, чтобы поддерживать команды наших ребят на соревнованиях. Причем речь идет не о спонсорской поддержке, главная поддержка для нас – чтобы два раза в неделю в центре преподавал технолог с того или иного предприятия. Это и есть связь с производством. Что такое профориентация? Это не рассказ о том, как хорошо быть слесарем. Профориентация – это совместная работа работодателя, средне-специального учебного заведения и нашего центра технического творчества. Сначала ребенок занимается у нас, потом он идет в колледж или техникум, а работодатель его уже ждет! Вот что такое профориентация. А не рассказ чиновника или преподавателя о том, как хорошо стоять у станка. А сам-то ты почему в галстуке?! Кто-то придумывает фильмы для профориентации, уверен, их даже смотреть никто из детей не будет. Наш вариант – самый лучший. Но нам сегодня очень не хватает административного ресурса для внедрения такой практики. С позиции директора ДЮТТ эту задачу крайне сложно продвинуть.

– Каким путем идут команды по робототехнике других стран?

– Тем же, который мы хотим взять за основу. У них налажена связь с реальным производством. В передовых странах очень четко проводится эта связь предприятий со школой. После окончания школы ее выпускники уже владеют какой-либо профессией – пусть маленькой, простенькой, но профессией! Они, конечно же, могут сразу в вуз поступать, но не все выбирают этот путь, многие идут на предприятия, а в вуз поступают потом, уже осознанно. Мы были на соревнованиях в Японии, США, Корее, Сингапуре, Индонезии, Малайзии, в странах Европы, и всюду в большинстве команд тренеры – инженеры реального производства, за которыми стоят известные компании. У таких команд и роботы окрашены в цвета компании, и ребята выступают в форме компании... Сами предприятия привозят такие команды! Как вы думаете, куда потом пойдут работать эти ребята? Да туда же и пойдут! Они будут работать и параллельно учиться. Их даже не надо адаптировать к производству, они же все видят, все знают, они в компании уже свои люди. Такая форма сотрудничества – наша мечта.

– Получается, известные компании мира сознательно участвуют в соревнованиях по робототехнике?

– Представьте себе, на стендах соревнований по робототехнике одних только военных ведомств, включая ЦРУ, – половина! И это не случайно. На такие соревнования только зрителей собирается до 100 тысяч – огромные стадионы. Поверьте, ребенок, побывавший на таких соревнованиях, никогда не будет пить, курить и ругаться матом. Он понимает свою значимость, его оценили! Неужели после всего этого он не захочет стать инженером?! Вот в этом я и вижу нашу главную задачу – показать детям все бонусы профессии. Это не учеба ради учебы. И потому весь смысл – в связке с производством.

– К тому же сегодня в России возрождается «мода» на рабочие и инженерные профессии, по крайней мере, об этом говорят.

– В будущем году обещают модернизацию дополнительного образования, мы к этому готовимся. И наши педагогические методики, без тени ложной скромности, я считаю передовыми. Сегодня наш опыт востребован в стране: за прошлый год наши преподаватели с лекциями и тренингами побывали в 38 регионах страны, в этом году – в 17 регионах. Это, кстати, наш внебюджетный проект и он сам себя хорошо окупает. Мы работаем со многими вузами страны – Петербурга, Москвы, Сочи, ХМАО, читаем там на курсах повышения квалификации преподавателей. Наш опыт реально ценится. Видите, чемодан в кабинете стоит. Как только позовут, все необходимое для занятий собрал и полетел. Пользуются большим спросом учебные пособия, которые мы разработали. Мы сегодня действительно лучшие в этом направлении, и наш опыт ценят коллеги в других регионах. Надеемся, что нас услышат, поймут, помогут, потому что сегодня много времени уходит на пробивание разного рода барьеров.

– Сегодня лучшие педагоги страны высказывают массу претензий по поводу реформ в школьном образовании. Может быть, и вас ждет нечто подобное? Способны ли вы отстаивать свои неординарные идеи?

– Я способен идти до конца, потому что не боюсь отстаивать свое мнение. Если выгонят, то всегда найду себе работу на производстве, специалисты в области информационных систем сегодня ценятся. Думаю, что в зарплате я точно выиграю. (Смеется.)

– Откуда такое донкихотство?

– Воспитание. Из той же серии: кто-то может ударить собаку палкой, кто-то нет... Я, например, не могу разрушать – так воспитан.

– Кстати, о разрушении: существует множество фильмов о роботах-разрушителях. И многие люди ненавидят роботов из страха, что завтра они их заменят в цехах... Как с этим быть?

– Все, что есть в киносценариях – возможно. Но в том, что делают наши ребята, мы зла не видим. Зло для неокрепших душ – это потребительская психология. И мы стараемся заменить ее на психологию созидательную. Человек, который что-то создает собственными руками, понимает, что разрушить созданное огромным трудом можно в одну секунду, выдернув какой-нибудь проводок... Для него это катастрофа! Вот почему он не способен стать разрушителем. Задолго до меня великие говорили, что разрушителем становится тот, кто не нашел себя в этом мире, а потому вступил с ним в противоречие. Если человек нашел себе применение, он проявляется в другом – он становится созидателем. Это фундамент классиков, на котором и мы стоим, – мы должны раскрыть таланты ребенка, дать ему шанс выразить себя и оценить его способности. И тогда происходит замещение рабской потребительской психологии, ребенок видит совсем иное – он настроен на созидание.

– Сегодня довольно часто можно услышать такую характеристику времени – «постиндустриальный период». Что это за период в вашем понимании?

– Это означает, что сейчас мы многое должны делать одновременно. Раньше нам жизнь позволяла четко градировать периоды – школа, вуз, работа. Новое время стерло эту градацию, что накладывает определенный отпечаток на формы общения, обмена опытом, на образование... Поэтому сегодня, как никогда, нужна свобода творчества. В том числе, свобода творчества педагога.