Эльвира Угольникова, тренер по фехтованию детско-юношеской спортивной школы №4 Магнитогорска: «В фехтовании нужно быстро и грамотно мыслить, иначе знание даже сотен финтов не помогут выиграть бой»

Эльвира Угольникова начала заниматься фехтованием еще в третьем классе. Именно оно и стало причиной переезда из Челябинска в Магнитогорск. Выбирая после школы вуз, Эльвира Юрьевна остановилась на Магнитогорском горно-металлургическом институте (МГМИ), но вовсе не потому, что хотела стать металлургом. Просто в 70-х годах прошлого века в нашем городе в отличие от Челябинска фехтование было на подъеме.

Каков уровень развития магнитогорских фехтовальщиков? Что помогает сделать этот вид спорта более зрелищным? Что нужно предпринять для того, чтобы Магнитогорск стал по-настоящему спортивным городом? Своим опытом делится мастер спорта Советского Союза, тренер по фехтованию детско-юношеской спортивной школа №4 Эльвира Угольникова.

– Эльвира Юрьевна, так вы стали металлургом или нет?

– Нет. В 1979 году я окончила МГМИ и стала работать тренером-преподавателем. В то время здесь наблюдался новый подъем в фехтовании, увлечение которым у магнитогорцев началось еще в 50-е. Постепенно обогнали челябинцев и начали развивать его сразу в нескольких клубах и дворцах города: в горно-металлургическом институте, в домах пионеров, в обществе «Спартак». Тренеров было много, и все шло замечательно вплоть до 90-х годов, когда почти все мужчины ушли из фехтования. Сегодня на весь Магнитогорск действует только одна секция, как, впрочем, и в Челябинске. Разница между нашими городами заключается лишь в том, что у нас развивается рапира, а там – шпага и рапира.

– Какова история фехтования как вида спорта?

– Если иметь в виду официальные данные, то началась она в Западной Европе в XV-XVI веках. Но на самом деле произошло это гораздо раньше, когда два человека, взяв в руки палки, начали на них сражаться. Само слово «фехтование» можно перевести как «единоборство при помощи оружия». Когда Петр I привез это развлечение в Россию, в Италии, Испании и Франции оно уже приняло красивый вид и даже началось его изучение.

– Какие виды оружия применялись в то время?

– Те же, что и сейчас: рапира, сабля и шпага. Рапира и шпага сегодня похожи на те, что использовались тогда, а вот сабля была несколько иная – боевая, с широким клинком. Ею можно было нанести не только колющие, но и резаные раны. Современное же оружие защищено, пораниться им очень сложно. Другими стали и правила, которые особенно часто начали меняться в последние годы. Одно время проволочные сетки на масках стали делать из пластика, чтобы зрители видели лицо спортсмена, но вскоре от этого отказались. Потом реконструкции подверглась форма наконечника, из-за чего теперь его приходится менять не раз в десять лет, а гораздо чаще. И наконец, очередь дошла до правил судейства: то продолжительность боя уменьшается, то количество уколов – устроители соревнований стремятся сделать их более зрелищными и ищут для этого все новые и новые возможности. Но самые серьезные перемены, которые произошли в фехтовании за пять веков, заключаются в том, что теперь им занимаются не только мужчины, но и женщины. Причем женским оружием долгое время считалась только рапира, потом к ней незаметно присоединилась шпага, а сейчас женщины фехтуют всеми видами оружия наравне с мужчинами.

– Не противоречит ли занятие фехтованием женской природе?

– Нет. Все наши девушки гармонично сложены и легко садятся на шпагат, поскольку в данном виде спорта большое внимание уделяется растяжке, выносливости и скоростно-силовым качествам.

– В чем же зрелищность фехтования, если в нем все происходит довольно быстро?

– Судить о фехтовании по телевизионным репортажам довольно сложно, так как операторы не успевают показать в подробностях весь ход боя. Еесли они захватывают всю дорожку, становятся незаметными движения клинка, а когда приближают картинку, теряется общий вид. В этом случае подробности можно рассмотреть только при повторах. Поэтому смотреть фехтование лучше из зала. Особенно когда речь идет о рапире. Шпагу судить легче: там кто уколол, тот и прав, и в судействе боев на шпаге нет тактической правоты. А в рапире и сабле есть понятие атаки и защиты: если ты пошел в атаку, то должен сначала отбить клинок противника и только потом уколоть, иначе твой укол не будет засчитан. При этом руки, ноги и голова в рапире не считаются – только электрокуртка. В таком судействе зрителю довольно сложно разобраться.

– Кто сейчас тренирует магнитогорских фехтовальщиков?

–В отделении фехтования работает три тренера: Роман Иванов, моя дочь Мария Угольникова и я. Так как все мы занимаемся рапирой, то в Магнитогорске развивается именно она. В данный момент в области только наша школа выступает на достаточно высоком уровне в этой номинации, поэтому первенство области по ней уже пять лет подряд проводится в Магнитогорске. В последнее время в Челябинске рапира тоже начала развиваться, но пока еще не достигла достаточно серьезного уровня. В связи с этим наши рапиристы выступают во всех соревнованиях под эгидой команды Челябинской области. В этом году в первенстве УрФО участвовало порядка 20 наших спортсменов, из них пятеро привезли домой золотые медали. А наши девочки ездили на Россию, и хотя в число лучших еще не попали, уже близки к этому. Однако, чтобы достичь такого высокого уровня, нужно провести определенное количество боев в тех турнирах, где собираются сильнейшие рапиристы со всей страны, и одержать необходимое количество побед в них. В прошлом году Ксения Кожурова стала бронзовым призером первенства России, а перед этим была третьей на отборочном турнире на первенство Европы в Казани. Она могла бы попасть в сборную, но для этого нужно было обязательно выезжать за границу. В зарубежных турнирах за каждую победу дается гораздо больше очков, чем когда выступаешь дома. К сожалению, Ксения получила обычную для фехтовальщиков, но достаточно тяжелую травму – разрыв коленных связок.

– За счет чего фехтование держится в Магнитогорске на довольно высоком уровне? Город как-то поддерживает вас финансово?

– Тренеры вкладывают в детей много усилий, но финансируют ребят их родители. В нашей школе есть специализированный зал фехтования, в котором оборудовано четыре стационарные фехтовальные дорожки, включающие в себя аппараты для фиксации уколов и катушки-сматыватели.

– Что привлекает к фехтованию мальчишек и девчонок?

– Детей привлекают любые единоборства, особенно тех, кто хочет показать себя личностью, хотя параллельно с этим у нас идут и командные соревнования. Конечно, в них все равно каждый выходит на дорожку один, но количество уколов считается общее, и если твой товарищ проиграл, ты можешь внести какое-то количество баллов за него. В итоге если команда набрала 45 очков, она выигрывает. Такое изменение в правила было внесено недавно: раньше ты отвел свой бой и уже ничем не мог помочь своей команде.

– Как удалось поднять фехтование после кризиса 90-х?

– Было очень тяжело. До конца 80-х мы постоянно перемещались с одного соревнования на другое. Я и сама еще выступала. Не было страха остаться без оружия: нас постоянно снабжали им. И вдруг я осталась одна, а ведь помимо проведения занятий нужно ездить на соревнования. На это время часть детей я была вынуждена оставлять без тренера. Трудно было и с инвентарем, который приходилось постоянно ремонтировать. Мне помогала вся семья, выручали спонсоры – бывшие фехтовальщики. Начальник Горэлектросети предоставлял нам автобусы, директор цемзавода помогал добыть денег на инвентарь… И мы выжили. Хотя из пяти школ осталась только одна, а из всех видов фехтования – только рапира. Зато теперь дети, которые остались в школе в то нелегкое время, сейчас помогают начинающим рапиристам.

– Где в нашем городе проходят соревнования по фехтованию?

– В основном в нашей школе, так как только у нас есть специализированный зал. Бывает очень сложно проводить крупные соревнования: наших дорожек со стационарным оборудованием хватает только на то, чтобы принять не более двух команд. Это очень мало. Самое большее, что мы можем организовать, это «область», для которой хоть и с трудом, но хватает двух наших залов с использованием переносных катушек для «подключения» спортсменов. И даже этот инвентарь мы получили случайно: при строительстве левобережного ФОКа планировалось открыть в нем секцию фехтования, но этого не произошло, и все оборудование передали нам.

– Обычно в таких случаях спортсменам помогает федерация. В нашем городе есть федерация по фехтованию?

– В Магнитогорске такой организации нет, и даже в Челябинске она официально открылась только год назад, в связи с чем на чемпионат области к нам в город приезжал ее президент Павел Фешеев. Но никаких улучшений мы от этого не видим, напротив, к нам предъявляются материальные претензии: мы раз в год должны собирать членские взносы с каждого занимающегося, а уже из этих средств будет оказываться помощь. Однако у нас есть и спортивно-оздоровительные группы, в которых дети занимаются общей физической подготовкой, а параллельно мы приучаем их к фехтованию. Кто из них останется в нашей секции, сказать трудно, а основной костяк спортсменов составляет всего около 150 человек. И если мы соберем запрашиваемую сумму со всех, ее не хватит на то, чтобы свозить на соревнования даже одного ребенка, а ведь от нее нам достанется только какой-то процент, так как собранная сумма будет делиться и на шпагу, и на саблю. Кроме того, все преподаватели фехтования проходят ежегодное лицензирования, которое предполагает сдачу взносов за каждого ребенка в федерацию России, а если мы эти взносы не сдадим, нас не допустят до соревнований. При этом средства на инвентарь мы вынуждены собирать с родителей. В связи со всем этим пока не видим смысла в деятельности областной федерации. Но в ответ нам могут выдвинуть такие же условия, как и в федерации фехтования России. В таком тяжелом материальном положении очень трудно добиваться серьезных результатов, поэтому спорт все чаще становится доступным только для людей состоятельных.

– Из чего состоит костюм фехтовальщика?

– Прежде всего, из специального белого костюма. Раньше его шили из плотной хлопчатобумажной ткани. Я сохранила несколько таких экземпляров еще с 80-х годов для детей шести-семи лет. Сейчас чаще всего в их изготовлении применяется эластик, а для серьезных соревнований необходимы специальные костюмы и маски, которые выдерживают удары в 1600 ньютонов. Поверх костюма надевается электрокуртка, к которой подводится электрический шнур. Клинок может быть сделан как из обыкновенной стали, так и из марагена – более стойкого сплава.

– Какие соревнования проводите летом?

– Соревнования по фехтованию проводятся круглый год с небольшим летним перерывом. В течение года наши воспитанники принимают участие в соревнованиях областного масштаба, федерального округа, всероссийских и международных соревнованиях. А лето проводим в загородном спортивном лагере. В августе едем на традиционный международный турнир «Аничков дворец», который проводится в Санкт-Петербурге. На него готовятся Кирилл Воронин, Маша Таганова, Настя Акимова, Люда Разворотнева, Максим Гребенщиков, Сева Плотников и, если допустят по возрасту, Лёва Гун. В апреле у нас прошло первенство УрФО в Сургуте, на котором Лёва по своему году (2003) занял первое место как личное, так и в команде.

– С какого возраста дети могут заниматься таким серьезным и довольно опасным видом спорта?

– Согласно программе, мы должны принимать детей с девяти лет, но в последнее время спорт в целом помолодел. Это относится и к фехтованию, поэтому мы принимаем и мальчиков, и девочек с первого класса, а за рубежом они начинают заниматься еще раньше, так как к девяти годам дети уже должны хорошо фехтовать. В Италии, например, для маленьких ребятишек используют пластиковые рапиры и специальную защиту. Там большое внимание уделяется и малышам, и действующим спортсменам, и ветеранам.

– На каком уровне по сравнению с Европой находится Россия, на ваш взгляд?

– На очень даже неплохом. У нас есть и золотые, и серебряные, и бронзовые медалисты как в шпаге и рапире, так и в сабле. К счастью, не во всей нашей стране условия для развития спорта такие же, как в Магнитогорске. Очень хорошие школы есть в Уфе и Казани, в Курске, Москве и Питере. Это наши основные центры по фехтованию. Все они хорошо снабжаются и имеют высокие результаты. Сейчас на подъеме находится и Новосибирская школа.

– Что общего между современными спортсменами по фехтованию и историческими мушкетерами?

– Схожесть, я считаю, заключается в тактике ведения боя, она практически не изменилась. Как раньше мушкетеры выманивали противника, стремясь обмануть его и уколоть, так и современные спортсмены поступают. Для этого нужно очень быстро и грамотно мыслить, иначе знание даже многих сотен финтов не помогут тебе выиграть бой.

– Можно ли отнести фехтования к патриотическим видам воспитания молодежи?

– Конечно, впрочем, как и любой другой вид спорта, потому что с самого начала мы воспитываем в учениках, прежде всего, уважение к тренеру, а когда они выступают, то защищают честь и свою, и тренера, и города, и, конечно же, России. И мы, тренеры, делаем для этого все возможное. Надеюсь, что руководители нашего города обратят на развитие детского спорта особое внимание.