Юрий Коробков, директор института педагогики Магнитогорского государственного университета: «История помогает использовать позитивные наработки прошлого и не наступать в очередной раз на грабли»

Историей Юрий Коробков увлекся еще в школе и по сей день считает, что это наука, без которой человечеству не обойтись. Окончив исторический факультет Уральского государственного университета и проработав год в школе, он стал ассистентом кафедры истории КПСС Магнитогорского педагогического института. С тех пор многое изменилось в родном вузе: из пединститута он превратился в классический университет, в структуре которого несколько лет спустя появился институт педагогики, который и возглавил Юрий Дмитриевич.

В какой исторический период мы живем? Как связаны между собой образование и нравственный потенциал нации? Какая судьба ждет Магнитогорский государственный университет после реорганизации? Об этом и многом другом мы беседуем с директором института педагогики МаГУ, доктором исторических наук, профессором Юрием Коробковым.

– Юрий Дмитриевич, вы согласны с тем, что историю в любой момент можно переписать под того или иного правителя?

– Вы знаете, это некорректная постановка вопроса. Правильней будет говорить об интерпретации истории. Ведь все факты, события, личностный формат как были, так и остаются. Их нельзя выкинуть из прошлого. Другое дело, какую им давать оценку, как ранжировать по значимости. На этом уровне могут играть роль политический, идеологический, эмоциональный, личностный, конъюнктурный факторы. И это универсальная тенденция, присущая всем странам и народам. Возьмите, к примеру, Вторую мировую войну. Сейчас из учебников многих западных стран вычеркивается все, что касается победного шествия войск Советского Союза. В некоторых можете даже прочитать, что наша страна вообще никакого отношения не имела к победе над фашисткой Германией, и только благодаря Соединенным Штатам на планете восстановился мир. Мы здесь не только не исключение, а наглядный пример влияния идеологий (в данном случае марксистской и либеральной) на этот процесс.

Однако это не отменяет необходимость изучения истории своей страны, ее основных этапов и событий, исторических деятелей и жизни простых людей хотя бы потому, что одна из функций истории как науки – это извлечение исторического опыта, который помогает нам становиться мудрее с каждым новым поколением, использовать позитивные наработки прошлого и избегать ошибок, не наступая в очередной раз на грабли.

При этом важно, если воспользоваться кинематографической терминологией, переходить от черно-белого к цветному и объемному изображению истории. Я всегда вспоминаю слова Пушкина о трагичности многих этапов российской истории, наличии в них «темных пятен», но при этом поэт всегда призывал изучать ее и гордиться своим историческим прошлым.

– С точки зрения специалиста в какой исторический момент мы сегодня живем?

– В общем виде его можно назвать переходным. С учетом того, что для вынесения исторического вердикта при оценке того или иного периода необходимо время, и оно дается гораздо позднее, после завершения этого этапа (а мы с вами продолжаем его проживать). Мы, современники происходящих перемен, можем оценивать их с точки зрения простой арифметики плюсов и минусов. Радует насыщение рынка, особенно по сравнению с последними годами советской истории, возможность смотреть на мир своими глазами, выход из изоляционизма, плюрализм мнений, расширение возможностей для самореализации.

В то же время есть много вещей, которые вызывают отторжение. И главное здесь даже не в конкретных примерах, а в общей идеологии преобразований, когда, используя зарубежный опыт, мы забываем о собственных достижениях и очень часто огульно отрицаем свое прошлое (особенно это касается советского периода). Это с одной стороны. С другой – общим местом внедрения инокультурного материала является его соотнесение со своей историко-культурной и ментальной матрицей с позиций возможности и последствий его вживления в другую среду. Достаточно вспомнить высказывание Суворова: «Что для русского хорошо, для немца – смерть». К сожалению, с начала 90-х годов XX века мы наблюдаем слепое копирование западных образцов в ущерб национальным традициям и культуре. Неслучайно ряд специалистов с тревогой говорит о депопуляции русского народа, утрате его национальной идентичности.

Главное, что необходимо и жизненно важно сейчас для нас, – это провести модернизацию, которая предполагает комплексное развитие всех сфер жизнедеятельности общества, и на этой основе осуществить переход России из статуса сырьевого придатка Запада в статус промышленной державы.

– Какую роль в реализации этих возможностей играет образование?

– Это абсолютно взаимосвязанные и взаимозависимые вещи. Как писал в свое время классик, кадры решают все. И я с ним полностью согласен, так как внедрение новых технологий и освоение современного оборудования без грамотного и хорошо обученного персонала невозможно. В свою очередь, экономика должна вносить коррективы в содержание и технологии образовательного процесса с учетом новых потребностей и вызовов времени.

– Тем не менее многие учебные заведения закрываются, попав в так называемые «неэффективные». И МаГУ, к великому сожалению большинства магнитогорцев, постигла та же участь.

– Это не совсем так. Они не закрываются, а реорганизуются в целях повышения качества образования.

– Приведет ли это к ожидаемым результатам?

– Это нельзя оценить однозначно: каждый случай индивидуален. Где-то оно пойдет во благо, способствуя улучшению качества образования, а где-то, напротив, разрушит устоявшиеся структуры, школы и тем самым принесет вред.

– Если говорить о конкретном случае с нашим государственным университетом, то к какому из этих результатов может привести его реорганизация?

– Разговор об этом необходимо начать с того, что МаГУ попал в число так называемых «неэффективных» вузов случайно, вследствие технических ошибок, поскольку буквально за год до этого он успешно прошел процедуру очередной аккредитации. При этом практически по всем показателям жизнедеятельности мы попали в вилку от 50 до 100%. Это очень высокий уровень, и не случайно приезжавший к нам в город в 2010 году ректор МГУ Виктор Садовничий дал высокую оценку МаГУ, назвав его очень динамично развивающимся вузом. Поэтому решение о реорганизации стало для нас серьезным ударом.

– Это уже окончательное решение?

– На данном этапе – да: в марте текущего года вышел соответствующий приказ министра образования, в соответствии с которым мы должны быть присоединены к техническому университету.

– Но ближе к лету пошел слух, что реструктуризация приостановлена…

– Эти слухи связаны с тем, что данная процедура рассчитана на год и предполагает несколько этапов. Первый из них – передача материально-технической базы. А поскольку объем ее очень большой и предполагает утверждение несколькими инстанциями, то это требует довольно много времени. Поэтому сейчас мы будем работать в прежнем режиме, под собственным брендом и со своим юридическим лицом. Лишь после окончания первого этапа начнется объединение учебных и вспомогательных структур.

– Педагогические специальности при этом пострадают?

– Нет. Согласно разработанной структуре объединенного университета все наши педагогические и гуманитарные специальности остаются.

– Как они могут вписаться в технический вуз?

– В этом случае объединенный университет получит новое название, как это произошло с другими вузами.

– По каким специальностям студенты обучаются в институте педагогики МаГУ?

– Его открытие в 2006 году было обусловлено позицией областных и городских властей, тогдашнего ректора МаГУ Валентина Романова о необходимости сохранения подготовки педагогических кадров для Челябинской области и прилегающих районов Башкортостана, которые традиционно ориентируются на магнитогорские вузы. Поэтому в его состав первоначально вошли факультеты дошкольного образования и педагогики и методики начального образования. Позднее, с учетом потребностей рынка труда и университетского статуса, мы открыли две новые специальности «документоведение и документационное обеспечение управления» и «социально-культурный сервис и туризм». Поэтому сейчас готовим специалистов для дошкольных учреждений, учителей начальных классов и информатики, логопедов, дошкольных дефектологов, документоведов, специалистов сервиса и туризма.

– Насколько они востребованы в настоящее время?

– Об их востребованности говорят два фактора: набор абитуриентов и трудоустройство выпускников. У нас еще не было случая, чтобы мы не набрали студентов на первый курс хотя бы на одну из специальностей. Что касается выпускников, то мы ежегодно получаем от городского и районных управлений образования заявки на наших молодых специалистов. Достаточно сказать, что только в этом году управление образования Магнитогорска предоставило нам 30 вакантных мест для учителей начальных классов. А новые специальности мы открывали именно потому, что емкость рынка труда по этим направлениям очень высока, при этом помимо нас таких специалистов в нашем городе не готовит никто. Поэтому практически все наши выпускники успешно трудоустраиваются.

– До начала реструктуризации в университете работали и аспирантура, и докторантура. Останутся ли они после объединения?

– Сейчас в связи с реорганизацией их работа временно приостановлена. После объединения, я думаю, все возобновится.

– История с вузами мне почему-то очень напоминает историю с колхозами и совхозами после окончания Великой Отечественной войны. Не рискуем ли мы, объединяя и укрупняя вузы, повторить какую-нибудь ошибку прошлого?

– Опять же повторюсь. Дать однозначную оценку происходящих перемен сейчас достаточно сложно хотя бы потому, что процесс еще не завершен. С другой стороны, неплохо бы для начала проанализировать весь комплекс проблем современной высшей школы, которая занимала высокие позиции в мире во второй половине XX века, и выяснить причины, которые привели к снижению ее показателей. Поверьте мне: укрупнение вузов не панацея от всех бед. Что касается нашего конкретного случая, то хочется пожелать, чтобы объединение было конструктивным, учитывающим интересы всех сторон и прошло с наименьшими издержками для профессорско-преподавательского состава.