Наталья Коткина, директор муниципального учреждения «Социально-реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями» Магнитогорска: «Многие родители у нас начинают дружить семьями»

Наталья Коткина – педагог по призванию. Долгое время она работала учителем физики, затем завучем, и.о. директора школы. Когда в Магнитогорске встал вопрос о необходимости создания Центра для детей-инвалидов, ей предложили стать в нем заместителем директора по социальной реабилитации. Было это в начале 1999 года. А в 2001 году Наталья Ивановна возглавила новое реабилитационное учреждение. За 10 лет работы она создала системный подход в работе с особыми детьми, который можно назвать уникальным – аналог ему есть только в Санкт-Петербурге. Чем такой Центр может помочь детям-инвалидам и их родителям? Что включает в себя реабилитация особых детей? Об этом и многом другом – в интервью Натальи Коткиной корреспонденту сайта Mgorsk.ru.

– Наталья Ивановна, насколько я помню, еще в 2000 году в этом здании располагались всевозможные учреждения, в том числе и стоматология, а вы говорите, что уже в 1999 году Центр начал свою работу.

– Официально Центр открылся 19 августа 1998 года, но еще больше года в нем шла подготовительная работа – оформление проектно-сметной документации, создание базы данных детей и подростков с ограниченными возможностями, проживающих в Магнитогорске, написание программы Центра. Параллельно мы вели консультационный прием родителей наших будущих юных клиентов по социально-правовым вопросам в кабинете, который нам выделила администрация, водили детей в цирк, в аквапарк, в городской центр творчества, занимались профориентационной работой для тех детей, которые уже достигли выпускного возраста. А капитальный ремонт шел своим чередом. В 2003 году мы открыли первый из трех корпусов, во втором в то время еще стояла полная разруха, а в третьем по-прежнему работала стоматология.

Процесс преображения Центра был очень сложным, но очень интересным: каждый день я наблюдала рождение нового, своими шагами мерила площади, продумывала, что где будет располагаться.

– В своей программе вам все удалось предусмотреть сразу, или что-то добавлялось по ходу развития событий?

– Нет, все сразу предусмотреть просто невозможно. Например, мы думали, что в физкультурно-оздоровительном подразделении вполне справимся усилиями одних только педиатров, но со временем стало ясно, что нужны и другие специалисты: окулист, ортопед, лор, невролог. В первом варианте программы я вообще не предусматривала наличие логопеда, а сегодня их у нас трое – эта услуга оказалась востребованной и необходимой для детей. Со временем в штате появился и дефектолог. Мы стремимся к тому, чтобы реабилитация наших пациентов была как можно более эффективной.

– У вас ведь как у педагога не было опыта работы с такими детьми. Вам кто-то помогал осваивать новое для вас направление?

– Да, мы тесно сотрудничали с обществом детей-инвалидов «Тереза». Я очень благодарна председателю этого общества Валентине Ивановне Васеливицкой. У нее я училась методам работы с такими детьми и с их родителями. Сегодня ребята, с которыми мы там занимались, уже выросли.

– Не страшно было погружаться в незнакомый для вас мир?

– Конечно, контраст между двумя мирами сначала на самом деле казался мне огромным, но со временем мое мировоззрение относительно детей-инвалидов совершенно изменилось. Сегодня я считаю их совершенно равноправными членами нашего общества, они заслуживают нашего внимания ничуть не меньше, чем здоровые дети. Самый большой недостаток в моей профессии состоит в том, что я очень хочу всем им помочь по максимуму, и наш коллектив делает для этого все возможное, но, к сожалению, это не всегда зависит от нас.

– В чем, на ваш взгляд, основная причина того, что дети иногда рождаются нездоровыми?

– Однозначного ответа на ваш вопрос нет. Существует довольно много причин, по которым ребенок рождается инвалидом. Это и наследственность, и жизненные обстоятельства, и родовые травмы. Возьмем, к примеру, аутизм. История этого явления до сих пор досконально не изучена. Или синдром Дауна. Если раньше говорили, что вероятность его появления увеличивается с возрастом мамы, то сегодня это заболевание значительно помолодело. Причем многие семьи, в которых рождаются такие дети, вполне благополучны.

– Каковы основные задачи Центра?

– Это, прежде всего, оказать каждому ребенку такой комплекс услуг, который поможет не только развивать какие-то его способности, но и интегрировать его в дальнейшем в общество здоровых людей. Создать ему такие условия, чтобы он имел полноценные навыки самообслуживания, а в обществе здоровых детей чувствовал себя равноправным человеком. И еще одна из основных задач нашего Центра – научить родителей заниматься со своим ребенком в домашних условиях. Это важно, потому что вся ценность реабилитационного процесса заключается в его непрерывности.

– Какие дети проходят реабилитацию в вашем Центре?

– От 0 до 18 лет и с самыми разными заболеваниями: с нарушением функций опорно-двигательного аппарата, с психоневрологическими заболеваниями, соматические больные (бронхо-легочные, кардиологические, заболевания внутренних органов и т. д.), дети с нарушениями слуха и зрения, ВИЧ-инфицированные, онкологические и гематологические больные.

– Что значит «реабилитация» в данном случае?

– Это общее улучшение состояния ребенка. У нас реабилитация не ограничивается медициной. Мы занимаемся психолого-педагогической, социально-правовой реабилитацией, а также социально-трудовой адаптацией. У нас есть гарденотерапия (ухаживание за домашними цветами), швейная мастерская, компьютерная графика, своя театральная студия, где мы регулярно ставим спектакли, для которых сами шьем костюмы и делаем декорации. Наши дети учатся играть на музыкальных инструментах, поют, рисуют, играют в шахматы, ходят в «волшебную мастерскую» по прикладному искусству. Каждый год в апреле мы становимся лауреатами областного фестиваля художественной самодеятельности «Искорки надежды». А наши спортсмены привозят большое количество медалей с самых разных соревнований. Однажды они выиграли шесть золотых, шесть серебряных и шесть бронзовых наград!

Моей мечтой долгое время было вывезти детей на сплав. И в 2008 году она осуществилась: нашлись спонсоры, которые помогли нам. И теперь мы каждый год набираем группу и выезжаем на реку.

– Что такое реабилитационный потенциал ребенка, и как проводится диагностика по его определению?

– Реабилитационный потенциал – это возможности ребенка. При помощи психологических и логопедических тестов мы определяем, что мы можем ему предложить для улучшения его состояния. Это практически те же тесты, которые проводятся в детских садах и школах. Но главное для нас – знать желание родителей: что они хотят получить в результате реабилитации. Кто-то стремится расширить кругозор малыша, кто-то – научить его общаться, кому-то нужно подготовить ребенка к школе или научить его социально-бытовым навыкам. Через неделю знакомства с ребенком мы предоставляем родителям программу занятий. И когда они начинаются, мне бывает очень радостно слышать от родителей, что ребенок не может дождаться утра, чтобы снова пойти в Центр.

– Какие врачи ведут приём детей в вашем Центре?

– Невролог и педиатр состоят у нас в штате. А такие врачи, как ортопед, лор, окулист принимают пациентов по записи, так как их основная работа находится в какой-нибудь из городских поликлиник, а у нас составлено удобное для них расписание. Разнообразие специалистов позволяет правильно диагностировать любого ребенка и составить для него наиболее эффективную программу реабилитации. Мы не лечим детей медикоментозно, но в режиме экстренной помощи у нас работает процедурный кабинет. Но следует отметить, что это подразделение все равно укомплектовано не полностью. Нам очень не хватает физиотерапевта, чьи услуги очень востребованы в Центре.

– В вашем Центре есть отделение дневного пребывания. Для кого оно предназначено?

– Отделение дневного пребывания предназначено для всех наших пациентов, хотя единовременно в нем может находиться 15 из 1125 детей, которые состоят у нас на учете. Поэтому для того, чтобы попасть туда, родители подают нам заявку на то время, которое удобно для них или рекомендовано врачами, и ребенок целый месяц ходит в Центр, как в садик, получая при этом полный комплекс услуг. Мы стараемся комплектовать группы так, чтобы в них по возможности попадали дети с одинаковыми заболеваниями, но сделать это достаточно сложно. А иногда к нам вообще приходит ребенок с каким-нибудь редким заболеванием, с которым никто из сотрудников еще не работал, поэтому в Центре работает школа молодого специалиста, где мы говорим об особенностях этого заболевания и о методах его лечения.

– Но месяц пребывания в таком отделении – это так мало!

– Некоторые процедуры нельзя проводить без перерыва, да и в остальное время дети могут приходить к нам хоть каждый день. А в отделении дневного пребывания каждый ребенок имеет право пребывать по два раза в год. Есть у нас и специальный заезд для тех, кто готовится идти в школу.

– Что такое логотифлопедагогика?

– Это работа с незрячими и слабовидящими детьми. Несколько лет назад к нам ходила слепая девочка, которая прекрасно пела. Ее мама была обеспокоена судьбой своего ребенка. Ее очень волновало, что будет с Ксюшей, когда рядом с ней не будет мамы. И мы стали думать, как можно помочь таким детям стать полноценными гражданами нашего общества. Я побывала в Троицке, где есть соответствующий интернат. А поскольку пальчики незрячих людей – это их глазки, там ведутся специальные занятия по развитию у ребят мелкой моторики. Им в коробку насыпают горох, гречку и прочую крупу, и дети начинают ее фасовать. Я была поражена абсолютным мастерством мальчика, который манку отделял от сахара! В 2008 году мы выиграли грант Росбанка и приобрели тифлооборудование для незрячих деток. Мы купили специальные тетрадочки и обучили специалиста по работе с точечно-рельефным шрифтом Брайля. С тех пор это одно из направлений работы нашего Центра.

А еще мы приобрели три комплекса биологической обратной связи (БОС), разработанных по петербургской методике. Один из них предназначен для работы по улучшению зрения (офтальмологический), другой – для работы с опорно-двигательным аппаратом, а с помощью третьего – логотерапевтического – можно корректировать заикание, так как в него вложена программа по обучению правильному дыханию.

Возьмем для примера комплекс для работы с опорно-двигательным аппаратом. Не работает у ребенка рука. Мы прикрепляем к ней электроды и на экран выводим соответствующую программу. Выбираем ту, которая соответствует возрасту и уровню развития ребенка. Это может быть фильм, мультик или игра, в которой, к примеру, лисенку необходимо преодолеть гору. Подъем предполагает определенные нагрузки. Соответственно, если ты хорошо нажал больной рукой на рычаг, лисенок преодолеет какое-то расстояние вверх, если тебе сил не хватает, твой герой скатывается вниз. Таким образом ребенок, чтобы досмотреть мультфильм или закончить путешествие, должен правильно выполнить все упражнения.

А теперь у нас есть и аппарат УЗИ, за что большое спасибо министерству социальных отношений области и нашим местным властям.

– Ваши пациенты ходят в школу?

– В основном, да, большинство из них ходят в детские сады или школы. Тем более что сегодня правительство предусматривает самые разные формы воспитания. В том числе и образование на дому, и повременные группы в садиках: дети очень нуждаются в общении.

Но у нас достаточно много и маломобильных ребятишек (около 50 человек), которые находятся только дома и ограничены во всем. В эту группу входят подростки 10-18 лет, которых на руках в Центр уже не принесешь. К ним наши специалисты приезжают сами, и детки получают комплекс услуг, имеющихся в Центре, не выходя из дома.

– Как изменилось количество детей с ограниченными возможностями за годы существования Центра?

– Согласно официальной статистике их количество из года в год остается приблизительно одинаковым. Когда открывался наш Центр, их в городе было более двух тысяч, сейчас цифра держится в районе полутора тысяч. Хотя точной цифры назвать никто не может.

– Возможно ли возвращение детей-инвалидов к полноценной жизни?

– В прошлом году у 63 из наших клиентов сняли инвалидность. Да, есть такие заболевания, которые излечиваются. Например, врожденная косолапость или синдром Пертеса. Но в основном я не могу сказать, что наши дети полностью выздоравливают. А вот что качество жизни у них становится лучше – это да! И медико-экспертная комиссия, которая определяет наличие инвалидности, это подтверждает. Мы очень рады, что у нас с этой организацией наладилось хорошее сотрудничество. Нам присылают индивидуальные программы для детей, где мы отмечаем, что каждый ребенок у нас делал. Комиссия спрашивает и с родителей за каждый пропуск назначенных ею рекомендаций.

Теперь и управление здравоохранения, и управление образования, к которому относятся коррекционные школы, и наш Центр – мы все работаем на одну цель. И если раньше нас воспринимали как конкурентов, то теперь все структуры, связанные с оздоровлением детей с ограниченными возможностями, работают как партнеры. Мы делаем одно общее дело – помогаем детям интегрироваться в общество здоровых людей.

– Бывают ли случаи, когда у ребенка нет шансов на реабилитацию?

– К сожалению, да. Их называют бесперспективными. Это тяжелые формы ДЦП и неврологических заболеваний… В основном это те самые ребятишки, к которым наши специалисты ходят домой.

– Многое ли в выздоровлении ребенка зависит от их родителей?

– Очень многое. Поэтому у нас работает «Школа для родителей». Когда мы впервые встречаемся с родителями, они в основном выглядят уставшими, потерянными, даже озлобленными. Но настроение родителей меняется в лучшую сторону, они добреют на глазах, когда мы их спрашиваем: «Чем любит заниматься ваш ребенок?» Одна из мам сказала: «Вы первые, кто поинтересовался, чем любит заниматься мой ребенок». Для них возможность поделиться своей бедой – это настоящая отдушина. А нам это важно, потому что мы в своей работе ориентируемся на интересы ребенка. Ну разве я догадалась бы создать библиотеку, если бы не узнала, что многие дети любят читать?

Многие семьи начинают дружить в нашем Центре, помогают друг другу, делятся информацией, собственным опытом в преодолении трудностей, связанных с воспитанием особого ребенка.

Как ни печально, но есть семьи, воспитывающие детей-инвалидов, позиция которых – иждивенчество. Мы ни от кого не ждем особых благодарностей, но иногда приходится выслушивать необоснованные претензии, например, по поводу того, что не всем мы можем ежемесячно выделить бесплатные билеты в цирк или предоставить возможность поехать за город. Благотворительный фонд выделяет нам ограниченное количество билетов на более чем 1000 семей! И в дом отдыха мы одну и ту же семью каждый раз отправлять не можем! Здесь, в Центре, все дети находятся в равных условиях, и мы никого не выделяем. Поэтому такое поведение родителей просто обескураживает.

Некоторые родители не всегда понимают, что нет такой волшебной таблетки, которая поможет их ребенку излечиться, что для этого необходима ежедневная, ежечасная работа с ребенком не столько специалистов, сколько самих родителей, преодоление трудностей – часто через боль. Только в этом случае будет результат! Отрадно, если родители это понимают и становятся незаменимыми помощниками специалистам, от этого дети только выигрывают.