Евгений Емельянов, начальник поисково-спасательного отряда: «Мы очень хотим, чтобы люди понимали, какие они хрупкие»

Почему возникла необходимость в создании поисково-спасательных отрядов? Кто и как их создавал? Зачем Магнитогорску нужен такой отряд? Что входит в его обязанности? Какие люди в нем работают и как часто приходится им рисковать своей жизнью ради спасения людей? Что они должны знать и кто помогает им в их работе? По чьей вине происходят пожары, ДТП и прочие неприятные происшествия?

Об этом – в интервью с начальником поисково-спасательного отряда Магнитогорска Евгением Алексеевичем Емельяновым.

– Евгений Алексеевич, когда и в связи с чем был организован поисково-спасательный отряд?

– Поисково-спасательный отряд – это областная структура, которая находится под патронажем Министерства радиационно-экологической безопасности России. Первыми в нашей области были созданы челябинский и златоустовский отряды. Они работают уже около 16 лет. Магнитогорский отряд был организован 18 мая 2004 года. Хотя создавался он не на пустом месте. До него работал частный поисково-спасательный отряд, который передал нам часть своего оборудования.

– Зачем создавались такие отряды?

– Когда еще не было МЧС, на каждую чрезвычайную ситуацию создавались специальные комитеты и назначались ответственные по ее устранению. Это были 90-е годы. Большинство заводов, построенных при СССР, выработали свой ресурс прочности и то там, то здесь начали происходить аварии. Многие управляющие предприятий ориентировались, прежде всего, на получение прибыли, забывая о необходимости обновления оборудования. С другой стороны, у многих средств на такое обновление просто не было. В 1990 году, постановлением Совмина РСФСР на правах Государственного комитета был образован Российский корпус спасателей. В 1991 году Указом Президента Российской Федерации, его возглавил Сергей Шойгу. В сентябре 1991-го состоялась «защита диплома» 36-летнего руководителя. На Уфимском нефтеперерабатывающем заводе на высоте 120 метров обломилась 150-метровая бетонная труба, и обломок весом в 700 тонн навис над установкой по производству бензола. Падение трубы могло стать причиной широкомасштабной катастрофы. Работу по ликвидации этой чрезвычайной ситуации возглавил Сергей Кужугетович. Он принял по тем временам революционное решение: создал специальную «подушку» из опилок, песка, бревен, для смягчения силы удара при падении, на которую при помощи направленного взрыва «отправили» обломок. После этого случая все поняли необходимость и своевременность организации централизованной службы спасения. Отряд Шойгу, разрываясь, летал по стране, занимаясь ликвидацией аварий. Благодаря ему был создан позитивный имидж поисково-спасательных отрядов. Так было образовано Министерство по чрезвычайным ситуациям. А в таких крупных городах, как Магнитогорск, были организованы региональные поисково-спасательные службы.

– Разве вы имеете дело с радиацией, а не с чрезвычайными ситуациями? Почему ваш отряд подчиняется Министерству радиационно-экологической безопасности?

– Так как финансирования на всех у государства не хватало, то Сергей Шойгу издал распоряжение о необходимости изыскать возможности финансирования отрядов из областных бюджетов. И нас отнесли к Министерству радиационно-экологической безопасности, потому что мы отвечаем за безопасность. Кроме того, в нашей лицензии значатся: локализация чрезвычайных ситуаций, связанных с разгерметизацией систем оборудования, с выбросами в окружающую среду взрывоопасных и химически опасных веществ, ликвидация на суше разливов нефти и нефтепродуктов и т.д. То есть все то, что влияет на экологию. Но и задачи МЧС – это тоже наши задачи. В случае возникновения ЧС, мы подчиняемся МЧС, непосредственно полковнику внутренней службы Александру Минину, старшему оперативному начальнику по магнитогорскому гарнизону, и входим в его расчет сил и средств реагирования на ЧС.

– Чрезвычайные ситуации, о которых вы сейчас говорили, происходят не так часто, а вы работаете без выходных. Почему?

– Когда не происходит никаких крупных чрезвычайных ситуаций, мы занимаемся ликвидацией любой угрозы жизни. В том числе и в бытовых случаях.

– А так как вы используете в своей работе гидравлику, то в пожарах, очевидно, тоже принимаете участие?

– Да, мы очень тесно взаимодействуем с пожарными, и дружба между нашими отрядами постоянно крепнет.

– У нас в городе часто возникают пожары?

– С точки зрения обывателя – очень редко. Среднестатистический житель Магнитогорска видит пожар от силы два раза за всю свою жизнь.

– Так ведь это и хорошо.

– Конечно, хорошо, но отсюда и мнение возникает такое, будто пожарные ничего не делают. А мы, спасатели, часто помогаем пожарным, и видим, как они на самом деле работают. Я со всей ответственностью могу сказать, что все пожарные – герои. Мы в данном деле выступаем как вспомогательная структура, но они на нас полагаются и верят в нас, зная, что мы приедем вовремя.

– Вы можете привести пример вашей слаженной работы?

– Конечно. Горит третий этаж. Вход через стальную дверь невозможен: заблокирована. Внутри кричит пострадавший. Когда мы подъезжаем, в окне уже видно пламя. Но пожарный настолько верит, что мы вовремя разблокируем дверь, что входит через окно в горящую квартиру и находит пострадавшего. И мы понимаем, что выносить он его будет через дверь, потому что через окно уже не выйти, и если сейчас мы эту дверь не отожмем, он сгорит в квартире вместе с пострадавшим. Мы отжимаем дверь, и навстречу нам уже спешит дымящийся пожарный. Счет идет на секунды. А когда пожарный снимает с себя маску, защищающую его органы дыхания, с него просто вода льется. В тот раз мы спасли человека.

– Вы не испытываете в такие моменты отчаяния?

– Нет, я не скажу, что это отчаяние какое-то. Это профессионализм. Специфика и его, и нашей работы состоит в том, что второй попытки у нас нет и быть не может. И все силы нужно вложить в одну единственную попытку. Естественно, мы защищены правилами по технике безопасности. И позади нас, когда мы отжимаем дверь, стоит еще один боевой расчет пожарных, готовых войти внутрь, как только мы отожмем дверь. А на улице уже дежурит «скорая», которая спешит откачать пострадавших. Все просчитано до секунд.

– И вы говорите, что никто не рискует?!

– Так ведь это специфика нашей работы, где каждый шаг – попытка перехитрить смерть. Недавно нам пришлось выезжать на попытку суицида. Женщина уже стоит на балконе, готова прыгнуть в любой момент. Это та самая ситуация безнадеги, когда кажется, что уже никто ничем не может помочь. Но очень важно не спровоцировать суицид: если я начну ломать дверь, женщина может тут же спрыгнуть. Начинаем искать варианты. Поднимаемся на этаж выше и на цыпочках пробираемся к балкону, на веревке спускаем спасателя, который обнимает ее, открывает дверь и передает женщину нам. А мы передаем ее врачам.

– Бывает, что сами спасатели гибнут при таких спасательных работах?

– К сожалению, бывает. Это один из нюансов нашей профессии. Есть и другие, более безопасные работы, где, тем не менее, каждый день люди теряют здоровье, а то и расстаются с этим миром. Или взять ДТП. Да, у нас ввели правила, максимально защищающие пешеходов, но у нас есть как неадекватные водители, так и неадекватные пешеходы. И каждый из них думает, что он прав. У нас же, если четко следовать инструкциям, ничего плохого с тобой не произойдет. Личная безопасность зависит от каждого из нас.

– Как это можно отнести к бытовым ситуациям, с которыми приходится работать конкретно вашему отряду?

– Весна и осень для нас – время гипертоников, шизофреников, параноиков и пожилых людей, это время, когда обостряются все болезни. Например, часто бывает так: бабушка упала, не может встать. И не время разбираться, кто виноват в данной ситуации – родственники, которые не могут помочь этой бабушке, или бабушка, которая воспитала таких детей. Нужно спасать человека. И спасение зачастую происходит благодаря людям, которым небезразлична судьба соседей.

– Разве помогать больным людям входит в ваши обязанности, а не в обязанности скорой помощи?

– Скорая помощь приезжает, чтобы позаботиться о здоровье. Но как врачи попадут в квартиру, если дверь в нее заблокирована? Таковы уж наши бабушки: сколько есть у них замков на дверях, они все их и закроют. Как правило, их минимум три на железной двери и один, на всякий случай, на деревянной. И мы понимаем, что если мы повредим эти двери, то бабушка уже никогда ее не восстановит. А она, может быть, просто уснула и не слышит ни звонков, ни стука в двери. И приходится входить к ней в гости через балкон при помощи специального снаряжения. Люди иногда нас в шутку форточниками называют. Если все хорошо, заходим, здороваемся, объясняем, почему явились. Но чаще всего приходится видеть более печальную картину, когда бабушка в лучшем случае трое-четверо суток лежит где-нибудь в прихожей. Она уже ничему не удивляется.

– Где обучаются и тренируются ваши сотрудники?

– Обучение и аттестация у нас проходят в Челябинске, в Центре профессиональной подготовки спасателей. Мы сдаем ряд обязательных предметов: тактико-специальную подготовку, тактико-техническую подготовку, топографию, психологию, медицину, физподготовку, работу с альпснаряжением, противопожарную подготовку и ряд других дисциплин. И если ты не сдашь хоть какой-то предмет, тебя не аттестуют и, как следствие, отстранят от работы.

– На какие виды спасательных работ аттестован ваш отряд?

– Их 42. Основные из них связаны со спецификой нашего города. Например, аварийно-химическая разведка зоны чрезвычайной ситуации: у нас есть средства защиты органов дыхания и кожных покровов. Мы входим в зону ЧС, включаем газоанализаторы, докладываем обстановку, выносим пострадавших, локализуем и ликвидируем поражающий фактор. Укрепление поврежденных, грозящих крушением конструкций зданий, разборка завалов, демеркуризация (работа с ртутью). Ртуть очень ядовитое вещество, относится к первому классу опасности и грозит серьезными последствиями для организма. Опасен даже ртутный градусник, который был изобретен еще в допотопные времена и применялся только профессиональными врачами.

– Вам приходилось проводить работы с ртутью?

– Однажды нам позвонили из школы. Вместе с нами на место происшествия выехали специалисты нашей Санэпидемстанции (сейчас Роспортебнадзор), у которых есть специальные ртутные газоанализаторы. Бабушка, умирая, подарила внучке флакончик с ртутью. Девочка взяла его с собой в школу, хотела показать подружкам, но когда бежала в столовую, уронила его и разбила. Когда мы приехали, ПДК превышало норму в четыре раза! Естественно, занятия пришлось остановить: отравление может начаться с головокружения, а закончиться смертью. Мы «чистили» все три лестничных марша (от кабинета химии до столовой) и весь этаж школы, на котором расположен кабинет.

А вот когда горел склад боеприпасов…

– Было и такое?!

– Да, было. И когда произойдет взрыв, никто не знал. Мы выпиливали квадраты в крыше, через которые потом пожарные подавали воду. Руководил работой тогда Валерий Алексеевич Устинов, в то время – начальник пожарной службы. Это была интересная работа.

– В ситуации, когда сидишь на крыше, как на пороховой бочке, – интересная работа!?

– А такие мысли даже в голову не приходят. Это уже потом, когда все позади и начинаешь делать анализ, что можно было сделать с наименьшим ущербом, ошибки... плюсы, минусы. Спасение одно от другого может сильно отличаться. Можно ведь и профилактическое выступление по телевидению провести, тогда, возможно, и спасать не придется.

– Профилактическое? Это как?

– Сейчас начинается жара – горят сады. И достаточно показать один конкретный пожар, чтобы кто-то начал осторожнее относиться к пламени. Ветер его быстро распространяет, а дома в садах сухие — хорошо горят! И гибнут люди. А наши рыбаки, которые до мая ходят по тонкому льду! И это только кажется, что спасатели могут помочь утопающему: достаточно нескольких секунд, чтобы человек ушел под воду, а мы едем несколько минут по городу, где далеко не все уступают дорогу машине с мигалками. Как правило, на воду мы не успеваем. Бывают случаи, когда человек умирает у нас на глазах.

– Не бывает у вас эмоциональных срывов в таких случаях?

– Нет. У нас есть определенные правила приема на работу. И у нас нет таких людей, которые могут сорваться на ком-то. Вы знаете, как принимают на работу собак-спасателей?

– Как?

– Ее берут одной рукой за шкирку, а другой за хвост, поднимают над землей и трясут изо всей силы. Если собака хоть раз огрызнулась на проверяющего, она считается негодной. Собака должна быть лояльной к людям. Те же требования предъявляются и к самим спасателям: они не должны проявлять какого-то гонора. Их первоначальная задача – спасти человека, а потом уже все остальное. И я сразу предупреждаю ребят: благодарностей не ждите – человек в шоковом состоянии срывается на первом, кто попадется под руку. Через какое-то время спасенный приезжает, благодарит нас и извиняется за то, что орал, когда мы у него на глазах резали его машину, чтобы спасти его самого.

– Разве нельзя спасти пострадавшего, не уничтожая машину?

– У нас есть соревнования по поисково-спасательному многоборью, во время которых стоит только задеть «пострадавшего» обо что-нибудь, как сразу улетаешь на последнее место. Наша задача во время спасения как можно меньше прикасаться к человеку, иначе он может умереть от болевого шока. Он и кричит оттого, что боль настолько сильная, что мозг ее «отсеивает» из сознания. Человек в такие моменты неадекватен.

– Каков регион действия вашего отряда?

– Район нашей ответственности начинается от района ответственности карталинского отряда, до района ответственности троицкого отряда. Мы работаем и с близлежащими деревнями, и с прилегающими к Магнитогорску участками трассы. И если сегодня нет чрезвычайной ситуации, то спасатели тренируются, чтобы в ответственный момент быть готовыми ко всему. Вся жизнь спасателя проходит в готовности номер один. Бывает и так, что выезжаешь на час, а возвращаешься через несколько суток. Однажды мы выехали на вызов за город: в машине сломался генератор, и она встала посреди степи. Началась метель. А в машине родители и маленький ребенок. Родители, как могли, укутали ребенка. Связи нет. Только случайная SMS дошла до кого-то из их знакомых. Они вызвали наш отряд и сообщили их координаты. Мы всю ночь пробивались к ним через сугробы. В результате у нас сломался УАЗик. Пока мы до них добрались, у девочки уже началось переохлаждение. Только утром нам удалось попасть город.

– Откуда вы черпаете оптимизм для своей работы?

– Из семей. У спасателя обязательно должна быть семья: он должен представлять, чего стоит человеческая жизнь, а пока у тебя нет своих детей, пока ты не вырастишь и не воспитаешь хотя бы одного ребенка, ты этого не поймешь.

– Но у вас ведь и молодых ребят много.

– Они довольно быстро приобщаются к тем идеалам, которые существуют в отряде. И быстро обзаводятся семьями.

– Возросла ли потребность в вашем отряде за последние годы? Или, напротив, уменьшилась?

– Статистика остается прежней: люди как совершали глупости, так и будут их совершать. Часто приходится выезжать к молодым мамам, которые за чем-нибудь вышли на улицу или на балкон и либо сами закрыли дверь, либо дети их на балконе закрывают. Часто выезжаем к бабушкам, которые закрывают двери на несколько замков. В ДТП люди не перестают попадать, пожары как происходили, так и происходят, как люди употребляли алкоголь, так и употребляют, и под его воздействием совершают глупости.

– Как часто люди сами создают для себя опасные ситуации?

– Как правило, все чрезвычайные ситуации происходят по человеческой глупости. Конечно, хочется, чтобы все жили по инструкциям, но люди не роботы. Однако мы очень хотим, чтобы люди понимали, какие они хрупкие.

– У вас в отряде есть медик?

– Да, у нас есть фельдшер, но и весь отряд каждый месяц сдает зачет по оказанию первой медицинской помощи. Как говорит нам инструктор по охране труда: «Спасатель начинает работать там, где заканчиваются все правила по охране труда». Разве можно предусмотреть пожар или ДТП?

– Как вы решили выбрать для себя такую профессию, где уже не работают никакие правила по технике безопасности?

– Я в свое время получил много специальностей, которые никак не были связаны между собой: сварщик, психолог, учитель истории, альпинист, спелеолог. Есть ли еще такая профессия, где все эти знания можно применить в совокупности?

– Но ведь вы каждый день имеете дело не только с жизнью, но и со смертью.

– С этой стороной дела я тоже знаком: работал в фирме «Долг». Ею руководит человек, который больше педагог, чем директор. Он передавал нам свой жизненный опыт и научил правильно относиться к смерти.

– Какими правилами вы пользуетесь в своей работе?

— Делай, что должен, и будь, что будет.

Телефон службы спасения в Магнитогорске: 20-03-03.