Денис Котельников, атаман Магнитогорского городского казачьего общества «Станица Магнитная», сотник: «Быть патриотом Родины – значит жить по законам наших дедов и служить своему народу»

– Денис, расскажите о своем детстве.

– Моя жизнь – сознательная, точнее осознанная, – тесно связана с казачеством. Другой жизни у меня просто нет. Я с четырнадцатилетнего возраста в Оренбургском казачьем войске. Родился 26 июля 1981 года в Магнитогорске, в рабочей семье. В армии служил на Северном Кавказе, в восьмой бригаде оперативного назначения внутренних войск. После армии поступил в наш Горный.

– Сейчас сложно говорить о потомственности в казачестве. И всё же. Вы – потомственный казак? Кто были ваши родители? Дедушки, бабушки? Они как-то связаны с казачеством?

– У моих родителей обычные профессии: мать работала бухгалтером в психоневрологической больнице, отец – слесарем, мастером, начальником участка. Ещё 15 лет назад о казачестве было опасно даже говорить. Но мне повезло: моя прабабушка, Шутова Мария Ивановна, 1913 года рождения, коренная казачка станицы Петропавловской, прожила долгую жизнь. Она просто и ненавязчиво рассказывала нам, своим внукам и правнукам, о том времени: как жили её дед и отец, об особенностях их быта. Её муж, мой прадед, Шутов Иван Петрович, без вести пропал в 1942 году, и она одна вырастила пятерых детей. Мой прапрадед, Шеметов Иван Егорович, отец бабы Маши, командовал сотней у атамана Дутова, а его дядя, Шеметов Алексей Иванович, был известным казачьим генералом.

– Что ещё вы помните из рассказов вашей бабушки?

– Бабушка часто вспоминала, как жили в гражданскую войну, как проходило расказачивание. Типичные истории для любого казачьего рода – это те, что связаны с попытками сохранить семейные реликвии. Сейчас это артефакты, а тогда за хранение фотографий реально расстреливали. Люди рисковали жизнью, и это свидетельствует о том, что приверженность, верность своим корням, своим традициям у казаков заложена на генетическом уровне.

– По традиции, у казаков были большие семьи. У вас большая семья? Каким традициям казачества вы следуете?

– Мы живем в современном обществе, традиционной казачьей семьи сейчас практически нет. Но если для обычной семьи иметь 5-6 детей что-то из ряда вон выходящее, то нами это воспринимается как должное, пример для подражания. У меня пока двое детей: дочь шести лет и сын двух лет. Я женился в 21 год на казачке. С самого начала возрождения мы придерживаемся того, чтобы казаки с казаками роднились, семейные традиции от поколения к поколению передавали, чтобы детей в них воспитывали. Моя дочь любит казачьи сказки. Сын с малолетства видит шашку на стене и знает, что это – его шашка, а это – моя, отцовская. И для него это естественно.

Когда дети вырастут, я обязательно покажу им, где жили бабушка и дедушка. Мой дед, отец моего отца, Котельников Виктор Сергеевич, пулемётчик мотострелкового полка, фронтовик, родился и долгое время жил в доме, который был построен ещё в год отмены крепостного права. Конечно, дом уже обветшал. Я снял с него наличник, вынул несколько гвоздей. Когда дострою свой дом, прибью к нему этот наличник гвоздями из дома моего деда. И мои дети будут знать об этом. Я расскажу им о корнях нашей семьи, покажу фотографии дедов.

– Что входит в обязанности казака сегодня? Какова роль атамана в казачьем войске?

– Обязанности разного рода. Есть обязанности перед государством. Если казак взял обязательства перед станицей – это внутренние обязанности перед казаками, своими братьями. Есть ещё долг перед Родиной. Служа в армии, я отдавал долг государству. Я давал присягу не Родину защищать, а Конституционный строй страны. Родине я отдаю долг с 1996 года, служа в Оренбургском казачьем войске. Как атаман я координирую действия казаков. Согласно войсковому уставу казак может быть избран атаманом станицы или хутора с 24 лет. Меня выбрали в 23, чуть раньше срока. Я до сих пор самый молодой атаман Оренбургского казачьего войска. В прошлом году меня избрали повторно.

– Где служат казаки? Есть ли казачьи части в российской армии? В чём их принципиальное отличие?

– Существует несколько организационных правовых форм. Есть казачьи части в российской армии, где молодые люди проходят государственную службу, есть войсковые казачьи общества. Это некоммерческие организации, общественные объединения казаков со своей структурой. У нас, на базе 295 полка, создана седьмая Гвардейская танковая Краснознаменная орденов Суворова, Кутузова, Александра Невского казачья бригада. Но по личному опыту общения с офицерами и военнослужащими могу сказать, что процент казаков среди военнослужащих частей российской армии, которые носят наименование казачьих, не так высок. Если на юге он достигает 60% от военнослужащих, то в Оренбургском казачьем войске это даже не проценты, а десятые доли процента. Организованно в наш, 295 полк, отправляли четыре призыва. Естественно, все ребята попали служить в Чечню.

В казачьих полках совершенно другие моральные, психологические отношения, свои порядки. Многим это не нравится, потому что это ломает сложившуюся армейскую систему. Ведь не секрет, что дедовщина выгодна: она помогает поддерживать дисциплину. Это неправильный, но уже сложившийся порядок. Казачьи отношения помогают держать дисциплину, основываясь не на грубой силе, не на подчинении или унижении человека, а на братской любви и взаимоуважении. А если бы еще и офицеры казачьи были! Я считаю, что внедрение в армию казачьей системы службы, системы служебных ценностей, повысит ее боеспособность.

– Донским и кубанским казакам удалось получить признание властей и даже успешно создать параллельную администрацию и свои воинские части. Можно ли сказать то же об оренбургских казаках?

– Кубань и Дон – это фишка. Все знают, что это казачья земля, там люди рождаются и живут в станицах. У нас же, на территории Оренбургского казачьего войска, – а это Курганская, Оренбургская, Екатеринбургская, Челябинская области – нет ни одной станицы. Географически они все стерты с лица земли – переименованы в деревни и посёлки, а ведь 60% жителей Магнитогорска имеют казачьи корни, и все поселения вокруг: Кизил, Варна, Карталы – куда ни посмотри – все казачьи станицы. Правда, сейчас в Магнитогорске появился посёлок Станица Магнитная. И я считаю это нашей победой. Это всё к ответу на вопрос, почему на Дону и на Кубани было легче возродить казачество.

В нашей администрации вопросы казачества решаются очень медленно. Чиновники областной администрации по поводу возрождения казачества так говорят: «Мы Джинна из бутылки выпустили, мы его обратно и загоним». Почему так происходит? Мы неудобны. Казачество всегда протестовало против разграбления богатств нашей страны, против спаивания населения, против криминализации, против усиления наркомании, против коррупции. Мы никогда не шли на поводу у тех, кто вымогал у нас взятки за решение каких-то казачьих вопросов.

– Вы участвуете в политических делах города?

– В выборах в городское Собрание будем участвовать. Наше присутствие в нём необходимо. За 20 лет «возрождения» казачества удалось решить всего два принципиальных вопроса: переименование посёлка старая Магнитка в Станицу Магнитную и получить разрешение построить часовню на старом казачьем кладбище. Это слишком мало.

В 2003 году в выборах в депутаты Государственной думы по нашему избирательному округу наш войсковой атаман, казачий полковник Глуховский Владимир Ильич – разведчик, десантник – собрал много голосов, а в некоторых населённых пунктах занял первое место.

Вообще-то казаки хотели бы быть вне политики. Мы не делим людей на белых и красных. Но даже если мы не желаем придавать событию политическую окраску, нас вынуждают это сделать. Как пример – празднование 15 августа этого года в Красинске 130-летней годовщины со дня рождения нашего последнего атамана регулярных казачьих Войск Дутова Александра Ильича. Это яркая, известная личность: начальник Неплюевского Кадетского казачьего корпуса, педагог, герой войны, награжден Георгиевским оружием. Это наша история. И мы гордимся как белым генералом Дутовым, так и красными казаками Кашириными. Неясно, кто кого больше рубил. И те казаками были, и эти. И цель у всех была одна – благополучие народа и величие Родины.

– Какими общественными делами города и Уральского региона вы занимаетесь?

– Общественных дел у нас очень много: организовываем городские и краеведческие мероприятия, участвуем в городских слётах команд школ безопасности, наша молодёжь осваивает боевые искусства, участвует в сохранении воинских традиций. И это далеко не всё.

– Жизнь казака тесно связана не только с воинскими обязанностями, но и с землёй. Удаётся ли придерживаться рыцарского принципа «Служба за землю»?

– Земля – это основа. Двадцатилетняя практика возрождения показывает: там, где у казаков есть земля, где есть привязанность, там идет возрождение, становление крепких казачьих общин. Яркий пример – Смеловск. У них есть земля, на которой они поставили часовню, создали штаб. Для них это – майдан, центр казачьей жизни. В таком посёлке не может быть коррупции. Мы добиваемся того же – взять землю, построить казачий поселок, в котором будем жить так, как хотим, как завещали нам деды.

– Но это, наверное, больше вопрос экономический. Земля вокруг города стоит дорого.

– Когда нас расказачивали, никто не спрашивал, дорого ли стоит наша земля.

– Казаки никогда не расставались с лошадью. Для них жизнь в седле начиналась почти с рождения. Даже девочек учили верховой езде.

– Раньше образ жизни заставлял. Лошадь была основным средством передвижения. Сейчас все, даже женщины, сдают на права. Казаки пересаживаются за руль. Но традиция поддерживается. Правда, городскому человеку сложно держать лошадь. У меня была кобыла в Ново-Янгельке, ездил туда раз в неделю. Душу отводил.

В станице Магнитной создан конноспортивный клуб, которым руководит наша казачка, Борзило Оксана Александровна. Подняла клуб на собственном энтузиазме. Переехала в станицу из благоустроенной квартиры, купила дом без воды, без газа, занимается с детьми-инвалидами.

– Казаки – это ведь не национальность. В казачьи войска вступали не только русские, но и казахи, башкиры, татары, калмыки. Из кого состоит Оренбургское казачье войско сегодня?

– Это вопрос очень сложный, вызывающий много споров среди казаков и даже академики копья ломают, пытаясь понять, кто такие казаки и откуда они взялись. Сейчас мы принимаем всех, кто готов принять наш образ жизни и отстаивать честь казака. Многие неэтнические казаки сделали для возрождения казачества на Урале больше, служат лучше, чем некоторые этнические.

Нашим традициям – века. Четыреста, пятьсот лет назад атаман давал ту же клятву, что и сейчас. В этом казаки принципиальны до мелочей, но для диалога они всегда были открыты. Иначе не установили бы нормальных отношений ни с Малой Россией, ни с кавказским народом. Ахмат Кадыров незадолго до своей смерти в беседе с президентом Путиным заявил: «Если вы хотите мира на Северном Кавказе, верните туда казаков». Внутренняя спайка, вместе с тем открытость к диалогу, желание мирного сосуществования со всеми народами, другими национальностями – это то, что было присуще казаку всегда. Мы живём по принципу «Ты меня не трогаешь – я тебя не трону, но если ты меня тронешь – получишь однозначно». При этом веру хранили свято.

– А как же, например, татары? Среди них много мусульман.

– Слава богу, пусть придерживаются мусульманской веры. Мы никаких условий не выдвигаем. Время меняется. Когда с турками воевали – они были врагами, с Польшей воевали – католики, ляхи были врагами. Сейчас среди нас есть и мусульмане. Попробуйте объяснить нагайбаку, что он не казак, он вас просто не поймет. Изначально они не были казаками, но однажды осознали себя ими. И сейчас любой нагайбак скажет, что он из казаков.

– В прошлом Оренбургские казаки участвовали в военных походах, подавлении мятежей, охране границы от набегов казахских племен, даже имели своё рыболовное хозяйство в низовьях Яика. Что значит быть казаком в наше время? Как оценивает ваш труд государство?

– Реально, мы несём сейчас два вида государственной службы: охрана общественного порядка на территории города Магнитогорска и охрана государственной границы с Казахстаном. Хотя государственной службой это можно назвать с большой натяжкой. Когда люди за свои деньги, без страховки, без зарплаты, беря отгул на работе, едут ловить контрабандистов или нарушителей, когда они вечером после работы, надевая форму, без оружия, идут по притонам отлавливать нарушителей, бандитов, наркоманов, не получая за это денег!.. Это – служение Родине.

На Кубани государственная черноморская граница охраняется казачьими войсковыми отрядами вахтовым методом. Там им платят зарплату, хотя официально казаки в погранвойсках не служат. Границу с Китаем охраняет Сибирское казачье войско – добровольное казачье формирование. В разных регионах казачьи войска находятся на разных уровнях развития. Всё зависит от взаимодействия с президентами республик. Оренбургское казачье войско начало заниматься охраной границ раньше всех, и по многим видам деятельности мы были впереди, но в середине 90-х власти сделали всё для того, чтобы расколоть Оренбургское казачье войско, сбить дыхание, затушевать нашу деятельность.

– До революции у оренбургских казаков была своя форма. Чем сегодня внешне отличаются казаки от обычных российских граждан?

– Казачья форма утверждена Указом Президента и отличается от формы 1913 года немногим. Тогда не было шевронов. Сейчас они есть. Те же сапоги, фуражка. Нас иногда путают с пожарными.

– О чём будут рассказывать потомки, вспоминая казака и атамана Котельникова?

– Смотря кто будет рассказывать. Я вспоминаю атамана Дутова как героя гражданской войны. Некоторые сравнивают его с фашистом, пособником Гитлера. Посмотрим, как будет развиваться история страны.

– Сейчас много говорят о патриотизме, любви к Родине. Что значит это для вас?

– Патриотизм – это жизнь по законам наших дедов. Они создали великую империю, великое государство, самое мощное. Они не смогли бы его создать, если бы их миропонимание, их принципы были с червоточиной, с гнильцой. Любить Родину – значит служить своей общине, своей семье, своему народу.

– У атамана Дениса Николаевича есть хобби? Чем вы любите заниматься в свободное время?

– Свободного времени практически нет. Гуляю с детьми. Работал водителем в ДРЭПе. Сказали – или общественные дела, или работа. В Крым ездили, на Кубань, на Дон – всё время брал отпуск за свой счет. Кому это понравится? Пришлось выбирать: или атаманство, или работа. Я дал клятву казака, моральные обязательства для меня важнее.

– А о чём мечтаете?

– Мечта у нас общая для всей станицы, для каждого казака: создать посёлок, в котором мы сможем жить все вместе, воспитывать свою молодежь по казачьим традициям. Когда таких общин в России будет десятки тысяч – всё остальное само собой образуется.