Павел Верстов, журналист: «ММК – это не градообразующее предприятие!»

Журналист Павел Верстов – невольно или умышленно – осложнил жизнь в городе многим. Чиновникам, которые при любом удобном и неудобном случае недобро и с легкой опаской упоминают его имя. Топ-менеджерам ММК. Своим коллегам-журналистам, к которым те же чиновники относятся теперь с куда большим подозрением. Пресс-службам, которые стали еще сложнее, чем обычно, идти на контакт со СМИ. Пройти мимо этой одиозной фигуры мы не смогли, и, по просьбам читателей Mgorsk.ru, я встретилась с Павлом Верстовым. Для меня это было непростое задание – беседа с человеком, который привык не давать интервью, а брать его.

– Павел, у вас в городе сложилась репутация этакого грозы чиновников, скандального журналиста, склонного к разоблачениям и жареным фактам. Так было всегда?

– Нет, так не было. Я работал в разных печатных изданиях, работу свою люблю. А репутация... это как-то само собой так получилось, помимо моей воли. Это связано, конечно, с моими неприятностями в ноябре 2008 года.

– Если вы не против, мы поговорим об этом. Но сначала давайте немного познакомим с вами читателей. Вы окончили факультет журналистики УрГУ, работали в «Магнитогорском рабочем», а потом?

– Так получилось, что после работы в «Магнитогорском рабочем» в 1998 году меня пригласили выпускать газету «Наша Магнитка». Издание создавалось с нуля, я работал там главным редактором. Это был первый опыт создания газеты, и мне это дело понравилось. Первый год работать было довольно тяжело, но опыта я набрался. И потом сделал свою газету «Магнитогорская неделя», которая благополучно проработала два года.

– Что с ней случилось?

– С 2000 года цены на бумагу, на полиграфические услуги выросли так сильно, что невозможно стало издавать независимую газету. Нужно было, чтобы обязательно за ней кто-то стоял, какая-то крупная фигура, политик или олигарх. Иначе газета не выживет. Государственная политика относительно печатных СМИ такова, что независимому изданию цены на полиграфию недоступны. Поэтому после закрытия «Магнитогорской недели» я работал главным редактором газеты «Диалог». Там тоже многое приходилось делать с нуля.

– Павел, психологи бизнеса выделяют такую категорию людей – «начинатель», «инициатор». Видимо, это как раз ваш случай?

– Мне нравится начинать новое дело, но нравится и достигать какой-то цели, добиваться результата. И у меня это получалось. Я не остывал к начатому делу – просто, к сожалению, приходилось обслуживать интересы тех или иных коммерческих или политических структур. Так всегда хотелось что-то свое сказать! А это же невозможно! Приходилось говорить то, что соответствует политике и идеологии издания. И не только говорить, а еще и следить, чтобы мои сотрудники, корреспонденты делали это. Естественно, со временем я пришел к мысли, что все равно нужно искать какие-то формы самовыражения, и делать что-то свое.

– Вы говорите о создании «Магнитогорского информационного агентства»?

– Да, когда возникла ситуация, что я остался без газеты, и никто не предложил мне сделать газету, как это раньше всегда было. Да, был такой период, что желающие издавать свою газету просто в очереди стояли. На тот момент депутат Областного собрания Сергей Евстигнеев еще помогал газете, но это было нестабильно. Я стал искать какой-то канал подачи информации. Газета по деньгам – неподъемно, телевидение тоже, да и я все-таки больше газетчик. Пришел к мысли об электронном портале как о малобюджетном проекте, с которым я бы справился. Когда знакомый бесплатно сделал мне сайт, я стал потихоньку собирать новости. Но я не собирался пиариться, не собирался с широкой рекламой выходить на общественность. Я хотел просто подавать новости так, как я их вижу.

– Пока шел процесс становления информационного агентства, вы работали где-то еще?

– Да, я работал в «Аргументах и фактах». В МаГУ вел занятия на журфаке, читал курсы «Организация журналистского дела», «Техника и технология печатных СМИ», «Этика журналиста». Сергею Евстигнееву помогал делать газету «Магнитогорцы». Работа была, ее было много, она заставляла меня трудиться, но моральное удовлетворение я получил только от своего информационного агентства.

– И репутацию самого скандального журналиста, видимо, тоже...

– Вы знаете, да, меня объявили оппозиционером, но я себя им не считаю. Я не за красных и не за белых. Мне все равно, кто в какую политическую игру играет, для меня это вторично. Первична – информация. Что в городе происходит, и чему я становлюсь свидетелем. Когда стали появляться нелицеприятные материалы про городскую администрацию, про ММК, видимо, еще какие-то вещи, которые обычно не принято публиковать в официальной прессе Магнитогорска, меня по инерции записали в оппозиционеры. Такой цели у меня не было и нет. Да, я считаю, у статьи и у новости должен быть броский, пусть даже желтый заголовок, это привлекает читателей. Но это не значит, что я опущусь ниже пояса или поступлюсь своими моральными принципами.

Меня часто упрекают в конъюнктуре, в потребности угодить большинству читателей, но если читатель нуждается в некоей желтизне, я ему ее даю – пусть на уровне заголовка, не на уровне неправды.

– Кстати, как вы относитесь к желтой прессе?

– К «желтизне» я отношусь с уважением. Она пользуется огромным спросом, и потому имеет право на существование. И когда мне говорят: «Фу – что это за желтая пресса», я говорю – нет! Вау – это желтая пресса! Это классная пресса! Интересная пресса!

– Тем не менее, насколько я помню события осени 2008 года, ваш конфликт со всеми и вся начался не из-за желтого заголовка.

– Да, это был тяжелый случай, и очень серьезный урок мне на будущее. И я думаю, что претензии ко мне во многом были справедливы.

– Напомним читателям: речь идет о публикации на сайте Магнитогорского информационного агентства новости о массовых самоубийствах рабочих на ММК в связи с финансовым кризисом.

– Конечно, я проверял информацию. К сожалению, у меня нет письменных подтверждений от тех людей, которые мне это сообщили. А среди них были не только рабочие, до которых на сменно-встречных собраниях доводили информацию о самоубийствах. Точно такую же информацию я получил, например, и от сотрудницы отдела кадров ММК. Когда разгорелся конфликт, и я бросился за подтверждением своих слов – но все уже отказались от того, что говорили.

– Для вас последствия были весьма ощутимы. Помню, городская пресса очень много писала об исключении вас из партии «Единая Россия»...

– Тогда я сам написал заявление о выходе из «Единой России». Меня решили прорабатывать на очередном политсовете, я был членом политсовета партии целых четыре года. Регулярно встречались, решения принимали, обсуждали-голосовали по актуальным вопросам... Вот именно на политсовет меня и пригласили. Маструев сказал: выговор ему объявим. Я подумал: а мне это вообще надо? Я наконец-то вырвался из-под олигархов, наконец-то могу сам себе быть идеологом, так зачем я дам кому-то себя «прорабатывать», выговоры выносить? И пошел на политсовет с заявлением о выходе из политсовета и из партии «Единая Россия». На заседании был почти весь политсовет – Сидоренко, Маструев, Ушаков, Сеничев, Морозов, Чуприн... Мэра, правда, не было. И когда мне высказали претензии, я извинился, покаялся. Сказал: да, наверное, есть ошибка, я исправил ее. Но теперь я хочу сказать: Вот чтобы я вас как член партии в следующий раз не подвел, вот заявление. Когда я хватаюсь за информацию, пусть жареную или актуальную, мне первична именно журналистская стезя, профессия, а идеология «Единой России» здесь просто на десятом месте. Ну, несознательный я. Давайте меня исключим.

Что тут поднялось! На меня кричали: «Что, ты еще хочешь таким образом на нас плюнуть, ноги об нас вытереть? У тебя это не пройдет, мы тебя выгоним с позором!»

– И дальше была хакерская атака на ваш сайт?

– Да! Дальше была хакерская атака на сайт. Мощная, серьезная. Длилась она в течение месяца, были сложные проблемы. Как правило, хакерская атака отражается за пару дней, но тут разрушено было много, да и я в свое время предусмотрительно поступил при оформлении доменного имени. Пока я искал варианты, почти месяц сайт то работал, то не работал, было довольно тяжело все восстановить. Кстати, пока это была единственная атака.

– А тем временем вы ушли из «Аргументов и фактов»...

– Какое там «тем временем»! На следующий день после политсовета мне позвонила представитель магнитогорского отделения «АиФ» и сказала: «Вам надо приехать в офис написать заявление об увольнении. Мне очень жаль, но сами все понимаете». Она не сказала: нам велели, нам был сигнал. Нет, этого не было! И я точно не знаю, кто принял такое решение. Просто приехал и написал заявление. А зачем мне сопротивляться? На самом деле, я работал в «АиФ», потому что мне это нравилось. С точки зрения газетного подхода там были интересные вещи, которые можно было развивать. Кстати! А вы знаете, меня ведь изначально приняли на работу в «АиФ» главным редактором! Я прошел собеседование, приезжал сюда директор регионального выпуска, обо всем договорились, трудовую книжку забрали. Я готовлю штат, материалы. И тут через неделю оказывается, что был звонок от Маструева. На тему: мы рады приветствовать «АиФ» на нашей магнитогорской земле, но зачем вам этот Верстов? Не нужен он, я вам хорошего человека рекомендую... Так вот, видите, насколько я человек неамбициозный? Я даже потом после этого пошел туда работать корреспондентом. Я вообще мирный человек, не маргинал с флагом. У меня есть внутреннее чутье, как все должно быть в обществе. Что подло, а что хорошо, что красиво, что некрасиво. Какие-то общепринятые ценности. Я не хочу быть великим и судить о том, что плохо и что хорошо. Но у меня в силу моего воспитания, образования есть понимание, как и что нужно подавать.

– Павел, после этого скандала как развиваются ваши отношения с ММК?

– ММК – это не градообразующее предприятие. Это регионообразующее предприятие. И как бы я не относился к топ-менеджерам ММК, но ведь комбинат-то поднимается! Искусственно ли его тянут из кризиса государственными заказами, или топ-менеджеры талантливые и принимают верные решения – я не знаю. История это покажет. Факт, что нормальный рабочий график восстановили, заказы есть, и, слава богу. Подъем намечается. Кстати, одновременно с тем злополучным материалом в ноябре я давал и позитивную информацию о ММК. Но среди моря позитива заметили негатив. Сейчас? Ну, я не испытываю какого-то дружелюбия или душевной привязанности к Маструеву, Сеничеву, но в каких-то вещах я готов им аплодировать! Искренне! И благодарен за те моменты, когда получаю от них содействие. Так, например, в феврале было. Был несчастный случай, и мне дали телефон руководителя спасательной службы. Отлично, я получил свежую и достоверную информацию из первых рук!

– А кому еще, кроме Маструева и Сеничева, вы готовы аплодировать?

– Вряд ли я назвал бы только одно имя. Но вот есть у меня мечта учредить приз чиновнику, более всего открытому для общественности. Александр Олегович Морозов, думаю, взял бы этот приз однозначно!

– Павел, какие темы вам как журналисту наиболее интересны и почему?

– Политика. Экономика, правда приходится все время обращаться к специалистам, здесь я не чувствую себя достаточно уверенно. Бизнес. Его сейчас кризисом сильно подкосило, и кто-то объединяется и выживает, а кто-то закрывается. Криминал. Но не в плане кровожадности, а в плане общественных тенденций. Как зеркало развития общества.

– Журналист, кажется, круглые сутки находится в поиске информации. А бывают моменты, когда вы забываете о своей профессии?

– Ну, забыть совсем – это вряд ли возможно. Мы с женой уже пятый год дом строим в Тирляне. С душой. С удовольствием. Только дерево, только кованое железо. Уезжаем туда вместе с детьми. Но и там у меня Интернет, телефон всегда включен. Хоть, бывает, домашние и обижаются.

– Активный отдых?

– Dozor! Я давно уже участник команды «777», но работы много, и я не особо часто там сейчас появляюсь. Но очень люблю Dozor за драйв и адреналин!

– Книги?

– Летом со старшим сыном всю школьную программу за 11-й класс прочитал. Не в восторге, мягко сказано. «Котлован» Платонова – сплошная депрессия, понимаете меня?

– Насчет Платонова? Пожалуй, понимаю...

– А Чернышевского при этом уже не изучают! Я очень люблю книги Гиляровского. А когда-то открыл для себя фельетоны его коллеги Власа Дорошевича, и часто к ним возвращаюсь. Это такой язык! Такая образность! Великолепные вещи!

– Павел, последний вопрос. Я просто не могу не задать его. Иначе сама получу упрек в необъективности и заказном материале. Были реальные заказы на «чернуху» о главе города?

– Да я уже лишний раз фамилию мэра упоминать боюсь! Сразу кричат: «О, заказ прилетел!». Ну не платит мне никто за такую информацию!