Геннадий Васильев, историк: «Люди, которые не допускают произвола государства по отношению к себе, по-настоящему свободны!»

Его первая книга памяти жертв политических репрессий жителей Кизильского района вышла в 1995 году. Это была небольшая брошюра. А вышедшая в 2009 году «Книга памяти жертв политических репрессий 1929–1953 гг. в городе Магнитогорске и прилегающих к нему сельских районах» рекомендована кафедрой общественных и художественно-эстетических дисциплин ГОУ ДПО «ЧИППКРО» для использования в организации исследовательской деятельности школьников в качестве справочного пособия.

Зачем нам нужно знать историю? Для чего мы должны помнить о политических репрессиях прошлого века? Сколько людей было уничтожено в годы репрессий? Кто они по возрасту и социальному статусу? Где хоронили расстрелянных? Можно ли считать репрессированными семьи осужденных? Кто они – люди, руководившие репрессивными комиссиями? Что нужно сделать для того, чтобы ужас репрессий не повторился?

Об этом – в нашем интервью.

– Геннадий Александрович, какие районы вы охватываете в своей книге?

– Их восемь: Кизильский, Агаповский, Нагайбакский, Верхнеуральский, Брединский, Варненский, Карталинский, Нагайбакский и сам город Магнитогорск.

– Почему вы решили заняться этим проектом? Что послужило причиной для такой сложной и психологически тяжелой работы?

– Я по образованию историк, и тема 30-х годов прошлого столетия мне небезразлична. Даже когда тема репрессий в России была закрыта, истории передавались буквально по воздуху. И я, вопреки школьным программам, рассказывал своим ученикам правду из нашей трагической истории прошлого столетия.

– Вы верили слухам?

– В то время правду можно было узнать только таким образом. И через самиздатовскую литературу. Подтверждением прочитанному и услышанному было полное отсутствие опровержения. Изучая биографию какого-нибудь героя гражданской войны или человека, который участвовал в строительстве советского государства, я спрашивал самого себя: «Почему в 37-м году они вдруг стали врагами народа? Разве такое может быть? Значит, правда в том, что рассказывали люди, есть? А раз так, зачем ее скрывать?»

– Когда вы открыто начали сбор информации?

– В 1988 году – как только Горбачев произнес первые слова на эту тему и средства массовой информации заговорили о политических заключенных в нашей стране. В Магнитогорске тогда создалась небольшая рабочая группа из пяти человек. И можно сказать, мы первыми в стране начали рассказывать открыто о людях, которые прошли лагеря. Сотни встреч с бывшими политзаключенными помню до сих пор: Чернов, Ляуш, Каширин, Чечулина, Пономарева, Тараторин…

– А вас лично коснулась история репрессий?

– Кто-то однажды сказал, что у меня обостренное чувство социальной справедливости. Если кто-то несправедливо обходится с каким-то человеком, мне это небезразлично. Я часто встаю на защиту тех людей, которых несправедливо оскорбили. А в данном случае оскорбленным оказался весь советский народ! Все советское общество находилось в «тюрьме»! Советский Союз 30-х годов XX века – это одна большая тюрьма, где поощрялось стукачество, где людям предъявлялись необоснованные обвинения и приговоры приводились в исполнение безо всякого расследования.

– Может быть, то, что случилось в нашей стране в начале XX века, было заложено где-то в глубине истории? Вспомните Демидовых, которые, с одной стороны, жертвовали огромные деньги на устроительство учебных заведений и другого, а с другой – заставляли своих рабочих работать за баланду!

– Да, в истории ничего нового не случается: все уже когда-то где-то происходило. Беда наша в том, что мы не знаем истории, не умеем проводить исторические аналогии. И поэтому страна, районы и города России в своем развитии постоянно наступают на одни и те же грабли. Возьмем репрессии 30-х годов. Почему их замалчивали до перестройки? Потому что каждый руководитель, приходя к власти, стремился любыми способами эту власть укрепить. А каким путем они приходили к власти? Демократическим? Вспомните Сталина, Хрущева, Ельцина, Горбачева... Все они выдвигались узким кругом лиц.

– Да, но демократия и есть «власть свободных людей, владеющих рабами». А историю еще в древнем Риме каждый новый правитель переписывал под себя.

– Из истории, как из песни, ни одного слова выкинуть нельзя. И как бы ее ни переписывали, правда все равно пробьет себе путь к свету, и ее живительный ручеек дойдет до людей. К сожалению, поздно, но дойдет.

– Если это случится поздно и уже ничего изменить нельзя, зачем ворошить прошлое?

– Чтобы не повторять уже совершенных ошибок! Мы не знаем, сколько людей было уничтожено, мы не знаем, сколько людей было раскулачено. Но я уже могу точно сказать, сколько раскулаченных было завезено в Челябинскую область из Татарии, Украины, Ивановской, Самарской, Воронежской и других областей. 40 тысяч семей! А вот сколько было раскулачено и выслано из самой Челябинской области, никто до сих пор сказать не может. И я пытаюсь с помощью своей работы донести этот вопрос до людей.

– Вы раскулаченных тоже относите к репрессированным?

– Конечно. И трудармейцев тоже. Я часто слышу такие слова: «Отца расстреляли, но ведь жена и дети не пострадали!» А я предлагаю поразмышлять. Сегодня арестовали отца. Через месяц его расстреляли или он еще год, два года, семь лет мытарился по лагерям. Он уже сложил свои кости в каком-нибудь из лагерей, а в это время его жена и дети живут с клеймом «враги народа». Что это значит? Страшно рассказать о том, что с ними произошло на самом деле. Как нам сегодня понять ребенка, с которого на школьной линейке при всех срывают пионерский галстук или комсомольский значок только потому, что его отца вчера арестовали? С этого времени учеба для него – после всех, техникум или вуз – не для него, работа – в последнюю очередь. Он на всю жизнь изгой общества! И стоит задуматься: кому больше повезло – тому, кого расстреляли через неделю, или тем, кто десятки лет жил с «волчьим билетом»? Однажды Агния Чечулина рассказала мне свою историю, которую уже никогда не смогу забыть. В Магнитогорске жила семья Александра Самоделкина. Жена Агния, двухлетняя дочка. Глава семьи работал директором Магнитогорского горпищеторга. Со дня на день ждали второго ребенка, когда главу семейства арестовали. Агния Ивановна хотела знать – за что. И ее тоже арестовали. Во время пыток начались схватки, а вскоре сама у себя приняла роды. Новорожденную девочку одели в свои рваные одежды сокамерницы Агнии. А буквально на следующий день молодую маму и ее детей вывезли в сторону Верхнеуральска и бросили умирать. Стояла поздняя осень. Несколько километров женщина шла пешком по снегу. Она добралась до города, но обе ее девочки вскоре умерли. С тех пор она больше не смогла снова стать матерью и найти свое счастье. Вот я и спрашиваю: нам это зачем надо? Если мы сегодня не будем говорить о репрессиях 30-х годов, если мы не будем говорить о репрессиях хрущевского времени...

– Хрущевского?!

– И не только. Кто, например, будет отрицать, что во времена брежневского правления не было психушек? Кто будет отрицать, что сегодня любого человека могут запросто уволить с работы, не дав даже выходного пособия? Люди не могут даже через суд защитить себя от произвола властьпридержащих. Это разве не репрессии? Да, формы репрессий видоизменились, но они все равно остались! У нас до сих пор происходит укрепление централизованной власти: все полномочия снова отдаются государству, а народ остается бесправным. И если об этом не говорить, то пресс государства по отношению к обществу будет усиливаться.

– Вы верите, что ваше слово может что-то изменить?

– Верю: через восстановление исторической справедливости, через раскрытие белых пятен нашего прошлого. Я делаю это через «Книгу памяти», доношу свои мысли до своих учеников. Учителя, которые понимают важность такой работы, делают то же самое. И у старшеклассников, когда они узнают истинную историю своего народа, когда они видят связь сегодняшнего дня с днем вчерашним, глаза открываются. Они по-другому начинают относиться не только к нашей действительности, но и к самим себе! Из них начинает уходить та рабская психология, которая воспитывалась в нас веками! Посмотрите на западные страны: они развиваются, потому что люди защищают себя! Они умеют и хотят это делать! Они не допускают произвола государства по отношению к себе, и в этом они едины! У нас этого пока еще нет.

– Сталинские репрессии послужили причиной создания вашей книги. И тем не менее предисловие к ней вы начинаете со слов Лидии Чуковской из ее открытых писем ко дню смерти Сталина, который, в свою очередь, продолжил дело Ленина.

– Потому что «…память к прошлому – надежный ключ к настоящему». И неверно думать, что Сталин продолжал дело Ленина. Ленин свою ошибку начал исправлять (или старался исправить), когда в 1921 году от продразверстки перешел к НЭПу. НЭП принес разнообразие форм собственности, люди меньше стали зависеть от государства, сами зарабатывали деньги и сами ими распоряжались. Люди получили свободу. Россия вышла из экономического кризиса. Мы накормили страну, денежную реформу провели. Нашему золотому червонцу тогда никакие «зеленые», никакие фунты в подметки не годились! Он был мировой валютой! И это факт истории. А когда Ленина не стало и Сталин понял, что люди могут уйти из-под его контроля, он уничтожил НЭП, загнав всех в колхозы. А колхозы чья собственность?

– Государства.

– Совершенно верно. И бесправное положение экономическое начало перерастать в бесправное политическое. Сталин создал свою централизованную государственную систему управления. И модель управления, созданная им, слегка видоизменившись, сохраняется до сегодняшнего дня. И если забыть сталинские времена, они неизбежно вернутся.

– Как Сталину удалось подмять под себя всю страну?

– Сталин был очень умным политиком. Он поднял знамя Ленина и с именем Ленина начал проводить в жизнь свою политику. Помните поговорку о человеке, которому сто раз повторяют, что он свинья?.. Здесь происходило то же самое: народу ежедневно вдалбливалась мысль о внутренней контрреволюции. А общество у нас тогда было малограмотным. Вождизм передавался из поколения в поколение. Сталин был новым вождем для народа. И раз он сказал, что среди нас есть скрытые враги народа, значит, их надо найти. И началась настоящая охота за «ведьмами» – людьми, несогласными с решениями той или иной организации, с действиями того или иного руководителя! Люди искали «врагов народа» и находили их – среди своих знакомых, соседей, родственников! Именно в том и заключается рабская психология: когда «воронок» приезжает к твоему соседу, а ты сидишь и радуешься, что не за тобой. А на следующую ночь за тобой приехали, и тогда радуется твой сосед: не за ним! Люди разобщены страхом, не защищают друг друга, а значит, и свои собственные права.

– Но люди с рабской психологией не могут поднять экономику страны на высокий уровень. Страна рабов рано или поздно станет сырьевым придатком более развитых стран. Разве не так?

– У нас в стране, и даже в нашем городе, есть отдельно взятые предприятия, руководство которых оплачивает своим работникам бензин, командировки и даже мобильную связь – лишь бы они продуктивно работали. Такое руководство видит прямую связь своих действий с процветанием своего предприятия. Оно понимает, что человек не должен выполнять производственные обязанности за счет своей заработной платы. Люди, которые трудятся на таких предприятиях, дорожат своей работой! И если вся наша страна станет вести подобную экономическую политику, весь народ будет дорожить своей страной! А чтобы это произошло, мы должны знать свое прошлое.

– Вы можете сказать, сколько было репрессированных среди населения Магнитогорска и близлежащих к нему районов?

– Никто этого сказать не может. Нигде вы не найдете этих цифр. Я сам родом из Кизильского района и встречался там с людьми, которые сами сидели. Они еще в 50-60-х годах собирались, поминали ушедших безвременно и подсчитывали, кто из их сел был осужден по 58-й статье и так далее. Они насчитали около 700 человек. По одному маленькому району! Сколько у нас районов? Умножьте. Сколько мужей или жен было осуждено? Увеличивайте число пострадавших вдвое, а потом умножайте на четыре-пять: семьи тогда были большими. Вот сколько у нас репрессированных! Несколько тысяч фамилий вы можете найти в изданной «Книге памяти». Сейчас я уже подготовил основу следующей книги. В нее войдут не только 58-статейники: и раскулаченные, и трудармейцы, и жены с детьми, по закону признанные пострадавшими, и реабилитированные. В основе следующей книги уже сегодня около трех тысяч фамилий. А ведь у каждого были жена или муж (там много женщин), дети. Так сколько же должно быть в этой книге названо жертв политических репрессий? А сколько раскулаченных? А сколько трудмобилизованных? В моей базе данных около 15 тысяч пострадавших по г. Магнитогорску и около 10 тысяч селян. Но для того, что бы они были занесены в «Книгу памяти», необходимо их согласие. Поэтому я обращаюсь ко всем с просьбой: звоните, присылайте справки о реабилитации, фотографии и, главное, воспоминания.

– Многие дети не помнят своих родителей, так как их забирали из семей и отдавали в детские дома или оставляли прямо на улице...

– И многие из них умирали. Поэтому полностью восстановить их истории мы уже никогда не сможем.

– К какому социальному статусу принадлежали репрессированные?

– В одной из газет «Книгу памяти» назвали народной. Это действительно так. Создается книга при участии близких и родственников тех, кто стал жертвами произвола. В ней есть и госслужащие, и инженеры, и директора, и огромная масса простых работяг, и раскулаченных крестьян, которые уже здесь пошли еще и по 58-й статье. Есть дети 14-15 лет, осужденные якобы за бродяжничество. 70-80-летние старики осуждались по 58-й статье и отправлялись в лагеря! В «Книге памяти» есть все слои населения, все категории профессий!

– Выходит, сколько внешние враги с нами ни сражались, не смогли одолеть. «Одолели» мы сами себя?! Так где же кроется истинный враг человека?

– В нем самом!

– И начало было положено наверняка не в XX веке!

– Конечно. Вспомните: Иван Грозный. В первый период своего правления он все делал для России, для общества, а во второй практически перечеркнул все, что сделал до этого. Он уничтожал своих противников, а под эту гребенку попадали и крестьяне, и другие слои населения. Люди страдали от него и складывали о нем песни! Парадокс!?

– А какие стихи писал он сам!

– Великий царь Петр I. На костях народа был построен Петербург! А война 1812 года? Русский народ победил в войне с Наполеоном, посмотрел, как живут люди на Западе, и подумал: «Наконец-то нам даруют свободу!» Но ни Александр I, ни Николай I ничего для своего народа не сделали. А ту горстку молодежи, которая пыталась что-то доказать в 1825 году, пересажали и перевешали. И наша история продолжается.

– В чем основной смысл вашей работы?

– Наш народ сейчас называют Иванами без родства. А родство терялось и забывалось по самым разным причинам – и субъективным, и объективным. Во время арестов фотографии сжигались, матери запрещали детям рассказывать о случившемся. В результате внуки не знают, когда родились их бабушки и дедушки, кто были их прабабушки и прадедушки. Мы часто говорим о возрождении патриотизма. А в чем заключается патриотизм? В любви к президенту, к правительству, к государству, к героям Великой Отечественной войны? Да, конечно. Но с чего патриотизм начинается?

– «Вот моя деревня, вот мой дом родной. Вот качусь я в санках по горе крутой...»

– Да! Вот они – некрасовские слова о любви к Родине! Патриотизм начинается с любви к своей семье, с ее истории! А ее-то мы и не знаем!

– А вы знаете?

– Я горжусь тем, что в поисках своей родословной дошел до 1818 года. У меня сейчас более 1,5 тысяч родственников! И я даю школам пищу для размышлений: начните изучение истории с изучения истории своей семьи, своей улицы, поселка, города. Любите свою семью! Любите историю своей семьи! И тогда в вас родится любовь к Родине! Вот это и есть истинный патриотизм! И если ребенок будет знать, что в его семье тоже есть ни за что осужденные, он никогда не совершит ошибок прошлого! Он сделает все возможное, чтобы ужас репрессий не повторился!

– Из объятий рабства не так просто выскользнуть! Когда было отменено крепостное право, крестьяне тоже не знали, что делать со свободой!

– Возможность стать свободным есть всегда! Взгляните на наш менталитет! Мы сидим у телевизоров в халатах и теплых тапочках и ругаем правительство, руководителей и чиновников всех уровней за несправедливое отношение к нам. А чтобы защитить себя от несправедливости, что нужно сделать?

– Снять тапочки?

– И начать что-то делать! Пойти куда-то, кому-то высказать свое мнение. Вот с чего нужно начинать!

– Сколько книг, подобных «Книге памяти», уже вышло в Челябинской области?

– Когда была издана «Книга памяти», в государственном комитете по архивам Челябинской области мне сказали, что это первая книга такого масштаба в нашей области. А с воспоминаниями, которые можно использовать на уроках истории, обществознания – первая в стране. В книге впервые объединены и осужденные по 58-й статье, и раскулаченные, и трудармейцы.

– Как вы ведете свои поиски?

– Только законно. В основном это встречи, письма, телефонные звонки, публикации.

– Вы никогда не ощущали себя одиноким в поле воином?

– Нет. Меня поддерживает неравнодушие простых людей. Моя книга есть у жителей Магнитогорска и многих в наших сельских районах. Я работаю над тем, чтобы она была во всех библиотеках и музеях города.

– Что является основным препятствием в вашей работе?

– Равнодушие людей, которые настолько увязли в проблемах сегодняшнего дня, что не находят в себе сил и желания знать свою собственную историю. Но я оптимист. Однажды мне прислали письмо с такими словами: «Слова благодарности и низкий поклон Васильеву Геннадию Александровичу за «Книгу Памяти». Мои родные хотя бы в книге обрели последнее пристанище, ведь нам неизвестно, где их могилы... И все это время мучила мысль, что жили люди... А от них остались только скупые справки документов. И вот теперь есть место, где они не одни... Где тысячи таких же. Эта книга – как свидетельство их пребывания на земле. Спасибо за колоссальный труд, здоровья вам и успехов во всем».

– У многих людей от безысходности просто руки опускаются.

– Согласен. Я знаю много историй, когда отца семейства – бравого казака, героя гражданской войны – ждали камера, пытки, моральное уничтожение и запугивание типа «не подпишешь документ, твоя семья пойдет за тобой следом» – превращали в ничто. И ради сохранения семьи он сам на себя подписывал приговор.

– В чем здесь аналогия с днем сегодняшним?

– В том, что сегодня люди настолько погружены в бытовые проблемы, что им некогда думать о духовной стороне своей жизни!

– Кто они – руководители концентрационных лагерей? Что ими двигало, когда они подвергали людей насилию, когда лишали детей их родителей? В чем глубинная специфика философии советских спецслужб?

– Это система. Система подавления. Каждый начальник тюрьмы, колонии знал, что если не будет выполнять предписанные инструкции, то он сам будет осужден. И осуждали, и расстреливали. И начальники знали это. И потому делали все возможное, чтобы следовать инструкциям. Но желающие встать на их место все равно находились...

– Говорят, что каждый народ достоин своих царей.

– Правильно высказывание философа древности звучит так: «Народ заслуживает такое правительство, которое имеет». А это значит, что если хочешь иметь другое правительство, начни менять себя! Магнитогорск и его комбинат строили политические и раскулаченные. Благодаря им, их жизням и добросовестному труду наш город стал таким сильным. И о них мы должны помнить всегда.

– Куда можно обратиться за помощью или с предложением о помощи в поиске жертв политических репрессий?

– Если вы считаете, что ваш родственник был осужден или расстрелян, можно обратиться в архив ФСБ Челябинской области. Если же он был раскулачен, то в областной архив МВД. Ваших звонков ждут по телефону: 8 (3519) 28-58-84 ежедневно после 21:00. Или можно написать письмо в Центр сбора информации по адресу: 455019, г. Магнитогорск, ул. Энтузиастов, 29а. По этому же телефону можно заказать изданную «Книгу памяти». Приму любое предложение о помощи. Используйте электронную почту: repressii-mag@mail.ru.